"Дмитрий Мережковский. Воскресшие боги" - читать интересную книгу автора Герцог благосклонно принял сонет, вынул из кошелька червонец и подал
стихотворцу. - Кстати, Бернарде, ты не забыл, что в субботу день рождения герцогини? Беллинчони торопливо порылся в прорехе своего платья, полупридворного, полунищенского, служившей ему карманом, извлек оттуда целую кипу грязных бумажек и, среди высокопарных од на смерть охотничьего сокола мадонны Анджелики, на болезнь серой в яблоках венгерской кобылы синьора Паллавичини, отыскал требуемые стихи. - Целых три, ваша светлость,- на выбор. Клянусь Пегасом, довольны останетесь! В те времена государи пользовались своими придворными поэтами, как музыкальными инструментами, чтобы петь серенады не только своим возлюбленным, но и своим женам, причем светская мода требовала, чтобы в этих стихах предполагалась между мужем и женой такая же неземная любовь, как между Лаурою и Петраркою. Моро с любопытством просмотрел стихи: он считал себя тонким ценителем, поэтом в душе, хотя рифмы ему не давались. В первом сонете пришлись ему по вкусу три стиха; муж говорит жене: И где на землю плюнешь ты, Там вдруг рождаются цветы, Как раннею весной - фиалки. Во втором - поэт, сравнивая мадонну Беатриче с богиней Дианой, уверял, что кабаны и олени испытывают блаженство, умирая от руки такАй прекрасной охотницы. Но более всего понравился его высочеству третий сонет, в котором Данте Беатриче в образе герцогини Миланской. "О, Юпитер! - восклицал Алигьери,- так как ты опять подарил ее миру, позволь и мне быть с нею, дабы видеть того, кому Беатриче дарует блаженство",- то есть герцога Лодовико. Моро милостиво потрепал поэта по плечу и обещал ему сукна на шубу, причем Бернарде сумел выпросить и лисьего меха на воротник, уверяя с жалобными и шутовскими ужимками, что старая шуба его сделалась такою сквозною и прозрачною, "как вермишель, которая сушится на солнце". - Прошлую зиму,- продолжал он клянчить,- за недостатком Дров, я готов был сжечь не только собственную лестницу, но и деревянные башмаки св. Франциска! Герцог рассмеялся и обещал ему дров. Тогда, в порыве благодарности, поэт мгновенно сочинил и прочел хвалебное четверостишье: Когда рабам своим ты обещаешь хлеб, Небесную, как Бог, ты им даруешь манну,- Зато все девять муз и сладкозвучный Феб, О, благородный Мавр , поют тебе осанну! Мавр (итал. Моrо) - прозвище герцога Лодовико Сфорца. - Ты, кажется, в ударе, Бернарде? Послушай-ка, мне нужно еще одно стихотворение. - Любовное? - Да. И страстное. - Герцогине? - Нет. Только смотри у меня, не проболтайся! - О, синьор, вы меня обижаете. Да разве я когданибудь?.. - Ну, то-то же. - Нет, нем, как рыба! Бернарде таинственно и почтительно заморгал глазами. - Страстное? Ну, а как? С мольбой или с благодарностью? - С мольбой. Поэт глубокомысленно сдвинул брови: - Замужняя? - Девушка. - Так. Надо бы имя. - Ну вот! Зачем имя? - Если с мольбою, то не годится без имени. - Мадонна Лукреция. А |
|
|