"Дмитрий Мережковский. Воскресшие боги" - читать интересную книгу автора И, наклонившись, сосчитал по угломеру число делений между началом волос
и подбородком. - Знать!-подумал Джованни.-Разве тут можно знать и мерить? Какое безумие! Или он не чувствует, не понимает?.. Мерула, очевидно желая задеть противника за живое и вызвать на спор, начал говорить о совершенстве древних, о том, что следует им подражать. Но собеседник молчал, и когда Мерула кончил,- произнес с тонкой усмешкой в свою длинную бороду: - Кто может пить из родника - не станет пить из сосуда. - Позвольте!-воскликнул ученый.-Если вы и древних считаете водою в сосуде, то где же родник? - Природа,- ответил незнакомец просто. И когда Мерула опять заговорил напыщенно и раздражительно,- он уже не спорил и соглашался с уклончивой любезностью. Только скучающий взор холодных глаз становился все равнодушнее. Наконец, Джордже умолк, истощив свои доводы. Тогда собеседник указал на некоторые углубления в мраморе: ни в каком свете, ни слабом, ни сильном, нельзя было видеть их глазом,- только ощупью, проводя рукою по гладкой поверхности, можно было чувствовать эти бесконечные тонкости работы. И одним глубоким, чуждым восторга, пытливым взором окинул незнакомец все тело богини. - А я думал, что он не чувствует!-удивился Джованни.- Но, если чувствует, то как можно мерить, испытывать, разлагать на числа? Кто это? - Мессере,- прошептал Джованни на ухо старику,- послушайте, мессере Джордже,- как имя этого человека? - А, ты здесь, монашек,- произнес Мерула, обернувшись,-я и забыл о Леонардо да Винчи. И Мерула познакомил Джованни с художником. Они возвращались во Флоренцию. Леонардо ехал шагом на коне. Бельтраффио шел рядом пешком. Они были одни. Между отволглыми черными корнями олив зеленела трава с голубыми ирисами, неподвижными на тонких стеблях. Было так тихо, как бывает только ранним утром раннею весною. - Неужели это он?-думал Джованни, наблюдая и находя в нем каждую мелочь любопытной. Ему было лет за сорок. Когда он молчал и думал - острые, светло-голубые глаза под нахмуренными бровями смотрели холодно и проницательно. Но во время разговора становились добрыми. Длинная белокурая борода и такие же светлые, густые, вьющиеся волосы придавали ему вид величавый. Лицо полно было тонкою, почти женственною прелестью, и голос, несмотря на большой рост и могучее телосложение, был тонкий, странно высокий, очень приятный, но не мужественный. Красивая рука,- по тому, как он правил конем, Джованни угадывал, что в ней большая сила,- была нежная, с длинными тонкими пальцами, точно у женщины. Они подъезжали к стенам города. Сквозь дымку утреннего солнца виднелся купол Собора и башня Палаццо Веккьо. - Теперь или никогда,- думал Бельтраффио.- Надо решить и сказать, что я хочу поступить к нему в мастерскую. В это время Леонардо, остановив коня, наблюдал за полетом молодого |
|
|