"Дмитрий Мережковский. Воскресшие боги" - читать интересную книгу авторакрысы нос отъели,- видел!.. - Говори, братец, говори же скорей... -
Огонь! огонь! - произнес Маруффи. - Ну, ну, что же далее? - Огонь костра,- продолжал Сильвестро,- и в нем человека!.. - Кого?-спросил Джироламо. Маруффи кивнул головой, но ответил не вдруг: сначала вперил в Савонаролу свои пронзительные зеленые глазки и засмеялся тихим смехом, как сумасшедший, потом наклонился и шепнул ему на ухо: - Тебя! Джироламо вздрогнул и отшатнулся. Маруффи встал, вышел из кельи и удалился, позвякивая веригами, напевая песенку: Пойдем в леса зеленые, В неведомый приют, Где бьют ключи студеные Да иволги поют. Опомнившись, Джироламо велел позвать доверенного папы, Ричардо Бекки. Шурша длинным, похожим на рясу, шелковым платьем модного цвета мартовской фиалки, с откидными венецианскими рукавами, с опушкой из черно-бурого лисьего меха, распространяя веяние мускусной амбры,- в келью Савонаролы вошел скриптор святейшей апостолической канцелярии. Мессер Ричардо Бекки обладал той елейностью в движениях, в умной и величаво-ласковой улыбке, в ясных, почти простодушных глазах, в любезных смеющихся ямочках свежих, гладко выбритых щек, которая свойственна вельможам римского двора. Он попросил благословения, выгибая спину с полупридворною ловкостью, поцеловал исхудалую руку приора Сан-Марко и заговорил по-латыни, с изящными цицероновскими оборотами речи, с длинными, плавно развивающимися предложениями. исканием благоволения, упомянул о славе флорентийского проповедника; затем перешел к делу: святейший отец, справедливо разгневанный упорными отказами брата Джироламо явиться в Рим, но пылая ревностью ко благу церкви, к совершенному единению верных во Христе, к миру всего мира и желая не смерти, а спасения грешника, изъявляет отеческую готовность, в случае раскаяния Савонаролы, вернуть ему свою милость. Монах поднял глаза и тихо сказал: - Мессере, как вы полагаете, святейший отец верует в Бога? Ричардо не ответил, как будто не расслышал или нарочно пропустил мимо ушей неприличный вопрос, и, опять Заговорив о деле, намекнул, что высший чин духовной иерархии - красная кардинальская шапка - ожидает брата Джироламо в случае покорности, и, быстро наклонившись к монаху, дотронувшись пальцем до руки его, прибавил с вкрадчивой улыбкой: - Словечко, отец Джироламо, только словечко и красная шапка за вами! Савонарола устремил на собеседника неподвижные глаза и проговорил: - А что, ежели я, мессере, не покорюсь - не замолчу? Что, ежели безрассудный монах отвергнет честь римского пурпура, не польстится, на красную шапку, не перестанет лаять, охраняя дом Господа своего, как верный псе, КОТОрому рта не заткнешь никакою подачкою? Ричардо с любопытством посмотрел на него, слегка поморщился, поднял брови, задумчиво полюбовался на свои ногти, гладкие и продолговатые, как миндалины, и поправил перстни. Потом неторопливо вынул из кармана, развернул и подал приору готовое к подписи и приложению великой печати Рыбаря отлучение от церкви брата Джироламо Савонаролы, где, между прочим, папа называл его сыном погибели и презреннейшим насекомым - nequissimus omnipedo. - Ждете ответа?-молвил |
|
|