"Виктор Меньшов. Купи себе Манхэттен... (Бабки на бочку)" - читать интересную книгу автора

Гыыы... - гоготнул он сам над своей шуткой, от которой у меня почему-то
кое-где засвербило. Эти ребята могут. С них станется.
Крест сидел молча, словно о чем-то задумался, но я видел, что он все
слышит и чутко ловит каждое произнесенное за столом слово.
- Послушай, Крест, - заговорил я горячо, обращаясь к нему. - Ты же сам
знаешь, что попался я на твоем рынке, где вы мне гарантировали защиту. И
целый месяц прокуковал в изоляторе. Вон уже весна на улице. У меня все
конфисковано, это вам тоже известно. Подожди хотя бы неделю, я все соберу.
- Слушай, Николай, - прервал он меня. - Все это разговоры в пользу
бедных. О какой неделе ты говоришь? Долг ты просрочил уже на три недели.
- Да я же в тюрьме сидел!
- А мне какое дело? - равнодушно пожал плечами Крест. - Короче, так.
Могу дать тебе три дня. И то вопреки правилам. Но я сегодня что-то добр, и
ты мне симпатичен.
- Да где же я через три дня найду такие деньги?
- А где ты их найдешь через неделю? - спросил Череп.
Тоже верно. Я их и через неделю не найду, это я сгоряча ляпнул. Я
подавленно молчал.
- Чего же ты не отвечаешь? - спросил Крест. - То-то. Все, можешь идти.
Через три дня придешь и принесешь деньги. Сам придешь. Понял?
- А не придешь - тебя принесут, - добавил Череп.
- Ты, мужик, лучше сразу квартиру продавай, - усмехнулся квадратный. -
Пока время есть.
Ага, счас, продам квартиру. Ну уж нет! Только не это. Насмотрелся я на
бомжей. Не будет со мной этого.
Вслух, конечно, ничего не сказал, не такой уж я дурень, а просто
повернулся и пошел.
"Может, позвонить капитану Павловой и рассказать ей все, что знаю про
этих бандюг? А, впрочем, что я такого знаю? Им ничего не будет, а себе
только хуже сделаю".
- Эй, Николай, - раздалось у меня за спиной.
Я оглянулся. Это меня Череп окликнул.
- Ты не вздумай глупостей наделать. Ментам пожаловаться, или ещё чего,
например, когти сорвать. Не получится. Учти.
И отвернулся. Он не ждал ответа. Просто сообщил о моей дальнейшей
судьбе. Даже не угрожал. Предупредил, и все.
Возвращался домой я своим ходом. Транспорт мне больше не выделяли. По
дороге заскочил в магазин, купил кое-чего поесть.
Придя домой, отварил картошечки, почистил пару селедочек, нарезал,
завалил кольцами лука и щедро полил подсолнечным маслом. Картошечку в
кастрюле завернул в ватное одеяло, чтобы не остыла до прихода друзей.
Бутылку водки сунул в морозилку.
Димка и Манхэттен заявились одновременно, принесли сыр, колбасу и ещё
одну бутылку водки. Под конец Манхэттен выгрузил из карманов несколько
круглых и плоских банок с яркими этикетками, на которых что-то было
написано иероглифами.
- Это что? - спросил Дима, повертев банку со всех сторон и попытавшись
разобраться в надписях.
- Продукт неизвестного происхождения, - сообщил Манхэттен. - Иду это я
по улице, смотрю - стоит маленькая толпа народа. Подхожу поближе, а там