"Виктор Меньшов. Купи себе Манхэттен... (Бабки на бочку)" - читать интересную книгу автора

между торговыми рядами ребята в масках, с автоматами в руках.
- Положи автомат! - приказала капитанша. - Положи, ничего тебе не
будет.
"Ага, конечно!" - подумал я.
Но автомат положил. Эта не отпустит. Не стрелять же в самом деле.
Я стоял, заложив руки за голову, и откровенно любовался возмущенной
капитаншей, которая вот так запросто безоружная поперла на ствол автомата.
А ко мне уже решительно и недвусмысленно направлялись руоповцы, не
скрывавшие своих намерений. Один из них прихрамывал и бил кулаком по
автомату, вытряхивая из него снег.
- Эй, эй, мужики, поспокойнее, поспокойнее! - попятился я, стараясь
прижаться спиной к забору.
- Отставить! - раздалось у них за спиной.
Капитанша подошла ко мне почти вплотную, остановилась и заглянула
снизу вверх мне в глаза, словно пытаясь что-то разглядеть за ними.
- Это что же за продавцы такие нервные пошли, а? - спросила она своим
красивым грудным голосом. - Сначала под дурачка "косят", потом за автоматы
хватаются. Где же тебя, уважаемый, на продавца учили? Ты поделись, может,
мы своих ребят не там обучаем?
И она оглянулась на смущенных руоповцев. Я промолчал. Что теперь было
говорить? Положение свое я усложнил до предела. Меня запихнули в уже битком
набитый автобус с закрашенными окнами.
Нас завезли в закрытый двор какого-то отделения милиции и стали
выводить из автобуса. Нашу группу из восьми человек распределили у разных
дверей в длинном коридоре.
Я дождался своей очереди, меня долго и нудно допрашивали, напирая на
то, чтобы я сказал, откуда товар. Меня уговаривали, стучали кулаками по
столу, грозили сгноить в тюрьме и обещали тут же отпустить, если я во всем
признаюсь. Они даже готовы были сами подсказать мне, в чем именно я должен
признаться. Я смотрел в потолок и молчал.
Как видно, такая односторонняя беседа им наскучила, и меня отправили в
СИЗО, где в битком набитой камере я встретился с Димой. Издержки
перенаселения свели нас вместе. Мы с трудом протиснулись в уголок. В
воздухе парило, дышать стало тяжело, сесть некуда, спали по очереди. Нары
были заняты какими-то блатными.
Дима рассказал, что его допрашивали весьма интенсивно, и это было
странно. Товара у него было всего ничего. Ну, торговал в неположенном
месте. Самое большое, что должно было за этим последовать - штраф. А его
держат вторые сутки.
Да и со мной неясно. Ну, нашли товар с липовой накладной. Ну,
конфисковали, должны отпустить, передав дело в суд. За этим стояло что-то
другое. Что-то тут было не так. Но что именно - нам оставалось только
догадываться. Мы решили дождаться следующего допроса, может, прояснится
что-нибудь. Но через несколько часов к нам в камеру с новой группой
задержанных втолкнули Алика. Мы с Димой глазам своим не поверили.
Оказалось, все произошло до дикости нелепо. Манхэттен пришел на рынок,
чтобы узнать у меня, нет ли новостей от Димы. На рынке ему сказали, что
была облава, но про меня он ничего не узнал и не придумал ничего лучшего,
чем попереться ко мне домой, даже не позвонив предварительно, дурья башка.
И вломился прямо на обыск, который шел полным ходом. В присутствии понятых