"Виктор Меньшов. Я боялся - пока был живой" - читать интересную книгу автора

Но все сидели, пооткрывав рты, а когда я закончил, как все
зааплодируют! Так я им классно, с выражением, таблицу эту периодическую
прочитал. Пронесло тогда.
Сегодня же я спросонок, да еще после ночного дежурства, да еще и
темновато на лестничной площадке, никак не разгляжу, что там такое увидела
мамаша Петюнина.
Смотрел я так, смотрел, а потом до меня дошло, что вышел я двери
открывать голышом, я всегда так спать ложусь: голышом и без постельного
белья, чтоб если убьют, так одежду не пачкать и постель. Я газеточки
подкладываю.
Одним словом, из одежды у меня только огнемет в руках.
Извинился я, конечно, что неправильно одетый к ним вышел, вернулся в
комнату, надел бронежилет и обратно вернулся.
Только она все равно вниз смотрит. Но все же заговорила.
- Ты, опер, приучил мово дитю арбузы жрать, распашонку ему вернул. Ты
теперь у него заместо отца родного. И по случаю трагической гибели мужа
мово ты, как честный человек, и в некотором роде даже как гражданин, обязан
на мне жениться и усыновить мою дитю...
И смотрит она мне уже прямо в глаза.
И глаза у нее такие... такие... Ну, прямо такие у нее глаза! Сразу
видно, что с жуткого бодуна.
Ей бы похмелку искать, а она, сердешная, сына обустраивает.
Мать - она всегда мать.
А что я ей могу ответить?
Нечего мне ей ответить.
Женился я на ней...
Очухался через год. В квартире из мебели - один матрас на полу и я на
этом матрасе, а больше никого. Я бегом на службу, а мне говорят, что меня
давно уволили из рядов за аморалку.
Я обратно домой, к жене своей, а она мне отвечает через запертые
двери, что мы с ней развелись, а квартиру я оставил ей и сыну.
Пошел я по улице, опустив низко голову и столкнулся таким образом с
трамваем. Нас с трудом расцепили и развезли в разные стороны: трамвай - в
металлолом, а меня - в больницу.
Пока я лежал в больнице, прослышали про мои несчастья бывшие мои
сослуживцы, скинулись со своих скромных чаевых и купили мне квартирку в том
же доме, где я раньше жил, и где теперь в моей бывшей квартире жили Петюня
и его коварная маманя.
Впрочем, зла я на нее не держал, простил я ее.
На службе меня не восстановили, да я и сам уже не очень туда рвался.
Да к тому же и приболел, что-то с ногами у меня происходить стало, стало
мне ходить как-то лениво.
И вот уже три года как я не встаю с кресла. Сижу у окна и смотрю на
улицу с высоты третьего этажа. Когда тепло, выезжаю в кресле на балкон.
Правда, в том случае, если в квартире находится Петюня.
Присутствие в квартире Петюни связано с моими выездами на балкон
следующим образом: колеса на моем кресле-каталке крутятся очень плохо и
поставлены слишком широко, поэтому, иногда кресло застревает в балконных
дверях, и тогда присутствие Петюни становится просто крайне необходимым.
Так вот: занялся я частным сыском. Времена пошли сами знаете какие.