"Виктор Меньшов. Храм Василия Блаженного" - читать интересную книгу автора

И вид у него такой, словно побывал он где-то, а где, про то ему
говорить заповедано...
Чай уже совсем остыл, собирают со стола чашки-ложки, остатки
нехитрого пиршества, расходятся неторопливо поселковые по квартирам и
домам. Первыми уходят мужчины, тщательно загасив папироски, следом за ними
расходятся женщины, проверив еще раз, не забыто ли что, все ли аккуратно
убрано.
А из окна второго этажа "горелого" дома звучит им в спины печальный,
скорбный и героический вальс "На сопках Манчжурии".
Зажигается свет в окнах, открываются форточки, и кричат матери,
загоняя домой загулявшихся ребятишек:
- Петькааааа! Домооой!
- Колькаааа! Ужинааать, ухи оборвуууу!
- Сашкаааа, оболтус! Опять воды не принес?!
- Толиииик, кушаааать!
Нехотя появляются из своих секретных и потаенных мест мальчишки,
неутомимый народ, которому сколько ни гуляй, все мало будет. Идут, пряча
ободранные коленки, разбитые локти, прикрывая ладошками разодранные штаны.
Последней, с большим трудом, удается дозваться своего старшего
Анастасии Николаевне Пантелеевой.
- Васькаааа! - голосит она. - Домоооой! Васькааааа!
Так надрывается она ежевечерне, потому голос у нее сиплый и
басовитый. Наконец, откуда-то из-за сараев отзывается густым басом ее
Васька:
- Идуууу, маманя! Я идуууу! Ту-тууууу! Я едуууу на паровозе!
В круг неяркого вечернего света от одинокого фонаря, "въезжает" из
темноты Васька, верзила с неправильным, одутловатым лицом.
Лет ему много, а ума - как у малолетки. И дружбу он водит с
мальчишками, с которыми носится по сараям и за огородами.
Пацаны его не обижают, в игры свои принимают охотно, и даже немножко
гордятся такой дружбой, изредка попугивая Васькой извечных своих соперников
из соседней деревни Кукушкино, до которой километров пять, если лесом,
напрямки. А если по дороге, то все восемь будет, если не больше. Да по
дороге кто ходит? Разве что ленивый. А если, например, после дождя, так
лесом даже суше, там хотя бы ветки тропинку прикрывают.
Раньше по дороге ходили вечерами, возвращаясь из кино, которое
привозили в пятницу в Березняки, в субботу - в Кукушкино, а в воскресенье -
в Мытарино. Вот и ходили те, кто понетерпеливее, да кто помоложе, в субботу
в Кукушкино. Потом сидели в воскресенье в мытаринском клубе и заранее вслух
рассказывали о том, что сейчас произойдет на экране.
Теперь кино не возят, говорят, что даже дорога не окупается,
невыгодно. На машинах по дороге тоже, у кого они и есть, машины, без нужды
не гоняют. Бензин дорог.
Даже про лошадей вспомнили, а то уже в деревнях совсем про них
позабыли, не помнят даже, с какой стороны хомут на лошадь прилаживают. Да
только и лошадь, хотя ей бензин и не нужен, кто ее зазря гонять будет?
Лошадь - она кормилица. Она и пашет, она и возит, с ней в огород, и в лес
за дровами. Да мало ли что по хозяйству нужно?
Вот так получилось, что по дороге совсем ездить перестали. Пробежит
изредка припозднившаяся стайка мальчишек, которым в темноте боязно по лесу