"Виктор Меньшов. Храм Василия Блаженного" - читать интересную книгу автора

маманя...
- Я тебе покажу - "не я"! - разбушевалась мать. - Ворует, изверг, да
еще и людев калечит!
- Не трогал он никого, успокойся ты, Анастасия Николаевна! -
прикрикнул на нее участковый. - Вот что покрал он - это верно. Это совсем
даже худо, а вреда физически он никому не причинил.
- Покрал?! - ахнула мать. - Васька?!
- Ну не я же, - печально вздохнул участковый так искренне, словно и
вправду сожалел, что не он это сделал.
- Ах ты, бедоносец проклятый! Чтоб тебя лихоманка потрепала,
непутевого! - напустилась мать на своего оболтуса, который молчал и только
гудел на одной ноте:
- Маманя! Маманя!
- Тебе это надо было?! - напустилась она на него с новыми силами. -
Да чтоб тебя на той веревке, что ты покрал, черти за углями гоняют! И за
каким, отвечай, тебе это спонадобилось?!
- Строить... - присвистнул носом Васька.
- Чегооо? - вылупилась на него мать. - Ты же в жизни своей гвоздя ни
разу не забил, чтобы пальцы не оттяпать, куда тебе строить?! Будет
врать-то!
- Я не вру! - обиделся уже Васька.
- Ты, оболтус, объясни матери, что да как, людям сам верни, что
покрал у них, не спросясь, - грозно распорядился сидящий на травке
участковый.
- Простите! - густым басом прогудел Васька, подняв голову вверх.
Вокруг стояла тишина. Васька глотал слезы.
- Я больше не буду! Я строить взял...
- Господи! Да чего строить-то?! - закричала мать.
- Говори, что сопишь? - прикрикнул без злобы участковый. - Говори,
мать спрашивает.
- Храм строить... - почти прошептал Васька.
- Чегооо?! - едва не села рядом с участковым мать.
- Храм я строю! - непривычно внятно произнес Васька, подняв голову.
Вот тут наступила полная тишина.
- Во, блаженный! - воскликнула в этой тишине Анастасия Николаевна,
сама не подозревая, что с этой минуты сына ее иначе, как Василий Блаженный,
называть не будут, а стройку его нарекут в народе - Храмом Василия
Блаженного.
Кражи его дурацкие скоро позабудутся, простят их Ваське легко, любили
его за искреннюю беззлобность и неспособность причинять сознательное зло,
потому простили бы ему и не такое. А вот прозвище останется навсегда...
Народ стал расходиться. Сергей взял под руку Гришку и повернулся к
отцу:
- Пойдем домой, батя.
- Да что-то не хочется, - оглядываясь на еще остававшихся самых
любопытных, отозвался участковый. - Посижу я тут на солнышке. Что-то я
пригрелся, посижу...
Сергей удивленно посмотрел на закатное неяркое солнышко, уходящее за
маленькие, словно на корточки присевшие, сараи. Хотел что-то еще сказать
отцу, но нетерпеливый Гришка стал тянуть его за рукав, и Сергей повел его к