"Виктор Меньшов. Храм Василия Блаженного" - читать интересную книгу автора

покинул склон и улетел вниз.
Вместе с Тарасом Мироновичем.
На этот раз дети заткнуть уши не успели. Поэтому прощальное слово
улетающего в бездну участкового навсегда врезалось в память слышавших его
мытаринских пацанов, сохранилось впоследствии в виде бережно передающейся
из уст в уста легенды, как некогда передавался знаменитый Большой Матерный
Загиб Петра Великого.
Пацаны переглянулись и восторженно подвели итог услышанному:
- Вот это круто! Класс!
- Ребята! Уйдите от края! - поспешил вмешаться Сергей. - И не
слушайте, сейчас дядя участковый вылезать будет! Нечего вам это слушать.
- Ну да! Нечего! - возмутились мальчишки. - Мы такого ни у кого не
слыхали!
Когда Тарас Миронович вылез, он только и сумел сказать сыновьям:
- Поговорим дома.
Чем весьма испортил им настроение. Молча оделся и, кивнув сыновьям,
направился к горке, на которой был Васька. Пацанам категорически было
велено оставаться на месте.
- Петька! Полезай на дерево с биноклем! - скомандовал Колька. -
Оттуда все увидишь, нам скажешь, мы все равно первые в поселке знать будем,
да еще и другим рассказать успеем...
Так оно и вышло.

Храм

Из-за огродов, из-за сараев, на улочки поселка обрушилась с воплями
босоногая ватага мальчишек, орущих во всю Ивановскую:
- Ваську заарестовали! Милиция Ваську Пантелеева заарестовала! Васька
покражи делал! Ваську заарестовали!
Взбудораженные пронзительными воплями, повыскакивали на улицы все,
кто в это время дома был. Вышла за ворота и Анастасия Николаевна,
привлеченная шумом. Услышав, что Ваську ее арестовали, да еще и за
воровство, схватилась она за сердце. И посерев лицом, прислонилась к стене
дома, возле которого стояла. Все окружающие сразу примолкли, заметив как-то
вдруг, какая она уже совсем старенькая старушка.
- Васькууу... - заголосил было по инерции кто-то из мальчишек, но тут
же схлопотал подзатыльник и заткнулся.
Все стояли в ожидании, высыпав на край поселка, за сараи.
Переминались с ноги на ногу, поглядывая виновато на Анастасию Николаевну,
словно ища у нее за что-то прощения.
И вот показались.
Впереди всех шагал Тарас Миронович: грязный, оборванный, с
оцарапанным лицом, но с гордо поднятой головой. За ним следом шел Григорий,
в сдвинутой на самый затылок фуражке. На лоб она не налезала. Он вел за
руку Ваську, крепко вцепившегося в него. Сзади шагал, по журавлиному высоко
поднимая ноги, Сергей, нагруженный корзиной, ящиком с инструментами,
лопатой, веревкой через плечо и бренчащим ведром ядовитого оранжевого
цвета, снятым Васькой с какого-то пожарного щита.
- Ой, мамыньки! Гляди, как Васька милицию потрепал! - ахнули в толпе,
завидев растерзанного Тараса Мироновича.