"Виктор Меньшов. Храм Василия Блаженного" - читать интересную книгу автора

носилки, и отдавали честь Полине и ее полковнику.
Комендант эшелона вышел проститься со своими необычными пассажирами и
бережно укрыл седого, контуженного и безногого полковника своей офицерской
шинелью с полковничьими погонами. И тоже отдал честь. Сначала - Анатолию
Евсеевичу, а потом - Полине.
Полина, в мешковатой солдатской шинели без погон, держала своего
седовласого Героя за руку и, растерявшись, только и смогла ответить:
- Служу Советскому Союзу!
И заплакала.
Все офицеры, как по команде, отвернулись. А ее полковник открыл глаза
и сказал, глядя в серое небо, сказал впервые за все время:
- Смотри-ка, дождик идет... Как славно!
Вагоны дрогнули, поезд тронулся, начальник станции, которому помощник
коменданта поезда велел помочь своим подопечным, тут же незаметно исчез...
Транспорта до Мытарино не было, Полина и Анатолий Евсеевич почти
сутки провели в пустом и холодном здании вокзала, стоявшем к тому же без
окон, пока не подобрали их, заехавшие в Березняки за почтой и хлебом,
мытаринские почтальон и бригадир с лесопилки.
Поселились они в маленьком домике Полины, оставшимся ей от рано
умершей матери.
Анатолий Евсеевич с тех самых пор, как на перроне вспомнил дождик,
быстро пошел на поправку, память у него восстановилась почти полностью, вот
только про то, что был женат, вспомнить не смог. А может быть, не захотел.
Полина Сергеевна работала в крохотном поселковом медпункте, который
гордо именовала поликлиникой. У Анатолия Евсеевича оказались золотые руки и
удивительные способности к ремонту всякой, как теперь её принято называть,
"бытовой техники". Таковой по тем временам было немного, в основном мелкая,
так что по дворам ему ездить не приходилось. Люди сами несли кто утюг, с
перегоревшей спиралью, кто настольную лампу, которая не включалась, кто
радиоприемник, который только трещал. Чаще же всего приносили керогазы -
самые капризные приспособления, какие только могли быть. Но зато как весело
гудели эти самые керогазы! За это, наверное, их и держали.
Вот так они и жили потихоньку. Анатолий Евсеевич смастерил себе
коляску, раздобыв велосипедные колёса, стал на улицу выезжать.
Шло время, домик их совсем обветшал. И выделил им поселковый совет,
как семье дважды Героя Советского Союза, квартиру в только что отстроенном
двухэтажном доме. Двухкомнатную квартиру, на первом этаже, чтобы выезжать
на улицу было удобно.
Получили счастливые супруги ордер в поссовете, все их там от души
поздравили, а на следующее утро они этот ордер вернули.
В канцелярии за голову схватились: виданное дело - люди сами,
добровольно, просят отдать двухкомнатную квартиру многодетной вдове
солдатской, Анастасии Пантелеевой, взамен полученной ею в том же доме
однокомнатной, да ещё и на втором этаже.
Стали их отговаривать, да Анатолий Евсеевич только смеется:
- Я - летчик, мне поближе к небу быть положено, да и на мир сверху
смотреть мне как-то привычнее.
- Да ты что, полковник, очумел?! - говорят ему в поссовете. -
Выдумали тоже: квартиру Тоське Пантелеихе отдать! Она же пьяница горькая,
стыд и совесть совсем потеряла, ей не квартиру давать, у нее детей отбирать