"Виктор Меньшов. Храм Василия Блаженного" - читать интересную книгу автора

Через неделю-другую он должен был уехать. Без Нины Петровны и без
Наташи, родившейся в поселке. Все тихие слезы по этому поводу были
выплаканы, все слова, и злые и добрые, были сказаны. Остались усталость,
пустота, безразличие и тихое желание, чтобы все это поскорее закончилось.
Сидела в тот вечер Нина Петровна дома у стола, под лампой настольной,
подшивала воротничок кружевной к школьному платью дочки. Муж лежал на
кушетке, прикрыв лицо газетой. То ли дремал, то ли думал о чем-то своем.
Наташа играла в уголке в куклы, посадив их за столик, кормила горошинами,
которые старательно накладывала им в тарелочки.
Нина Петровна отложила шитье, устало сказав Наташе, что пора спать,
завтра рано вставать в школу.
- Ура! В школу! - обрадовалась Наташа, забыв на минуту о домашних
неприятностях, но заглянула в заплаканное мамино лицо, вздохнула, и молча
пошла умываться...
Нина Петровна спала на кровати, а муж - на кушетке. Именно он первый
услышал среди ночи Наташины всхлипы. Когда Нина Петровна подбежала к
дочкиной кровати, муж уже сидел на краешке, держа дочку на коленях. Она
плакала негромко, задыхалась, лицо отекло и приобрело синеватый оттенок.
После кратких вопросов выяснили, что играя в куклы она засунула себе в нос
горошину и забыла об этом. Твердая горошина за ночь разбухла и стала
перекрывать ей дыхание. Мать и отец светили в нос лампочкой, пытались
извлечь горошину, но все тщетно.
Завернув Наташку в одеяло, кое-как одевшись сами, помчались к Полине
Сергеевне, с Наташкой на руках. Та попробовала извлечь горошину тонким
пинцетом, но у нее тоже ничего не получилось. Стали созваниваться с
районной больницей, но как назло что-то случилось с телефоном.
Нина Петровна совсем потеряла голову, столько несчастий сразу
обрушилось на нее. На нее, для которой жизнь была радостью и праздником.
Она плакала, суетилась и только всем мешала. Отец встал и взял дочку.
- Вы дозванивайтесь до больницы, - сказал он. - А я побегу, соберу
Наташку, забегу заодно к Тарасу Мироновичу, если не дозвонитесь, он нас
отвезет в район, у него "газик".
И ушел. Нина Петровна, отстранив Полину Сергеевну, сама села вертеть
диск телефона, не в силах вынести бездействия. И только в трубке, после
долгого молчания и зловещей тишины, послышались, наконец, шорох, треск и
отдаленные гудки, как двери распахнулись.
На пороге стояла Наташка, а за спиной у нее - смеющийся отец.
- Не надо больше никуда звонить! - весело заявил он. - Мы сами
справились!
Перебивая друг друга, отец и Наташка рассказали, как по дороге, пока
он нес Наташку на руках, отец нашарил в кармане своей старой куртки вместо
платка, который искал, табачные крошки. И тут его осенило. Он насобирал по
карману щепотку табачной пыли и поднес Наташке к носу, заставив вдохнуть
ее. Наташка послушалась, втянула с отцовской ладони едкую пыль, стала
хватать ртом воздух, сморщилась, да так, что отец даже испугался, то ли он
сделал? Но она оглушительно чихнула! Еще раз! Еще! И горошина выскочила из
носа.
Когда счастливые родители принесли Наташку домой и уложили ее в
кровать, несмотря на все ее протесты и капризы по поводу того, что
горошина - это не болезнь и что она уже совсем проснулась. Вернувшись в