"Виктор Меньшов. Храм Василия Блаженного" - читать интересную книгу автора

свернулся, прикрывается, как может...
Васька растолкал всех, и бросился сверху на цыганенка, лег на него и
кричит:
- Кровь! Кровь! Нельзя!
Тут мужики пришли в ум, оттащили бивших, цыганенка тут же в больницу
отправили, стали разбираться, что к чему. А как разобрались, самих себя
всем стыдно стало. Женщинам, разумеется, по первое число попало за то, что
попусту такой тарарам устроили, едва кровью дело не кончилось. Хотя и не
совсем едва...
На следующее утро никто из цыган на стройку не пришел, а все
мытаринское население, как по команде, собралось возле поссовета. Стояли
кучками, пряча глаза друг от друга, мужики молча курили, уставившись в
землю.
Прошел мимо участковый, которого вчера мужики сгоряча заперли в бане,
остановился возле мужиков этих, хотел что-то сказать, но передумал, только
сплюнул молча им под ноги и тяжело ступая поднялся по ступеням в помещение.
Вскоре оттуда вышло на крыльцо все поселковое начальство. Председатель
начал было говорить, но тут же и замолчал, уставившись толпе за спину
удивленным взглядом.
Сбежал с крыльца участковый, дав знак народу расступиться. В
образовавшийся круг вошли цыганский вожак и пожилая цыганка, которые, не
обращая внимания на всеобщий интерес, стали выискивать в толпе глазами
кого-то нужного им. Вожак нашел взглядом Ваську, подошел к нему, взял за
руку и отвел к пожилой цыганке, что-то сказав ей.
Цыганка посмотрела растерявшемуся Ваське в глаза, провела ладонью по
небритой, одутловатой щеке, и слегка наклонив, поцеловала его в лоб. Сняла
с себя большой темный крест, поцеловала и повесила на могучую Васькину шею.
Подошел к нему, тяжело ступая на коротких, косолапых ногах, вожак. Он
опустил на плечи Ваське большие ладони и долго молча смотрел ему в глаза.
Потом приобнял его левой рукой за плечи, притянул к себе, а правой привлек
его за затылок и замер, уперев большой и широкий лоб к Васькиному лбу,
словно что-то невидное переливая в него из глубин своих, как из сосуда в
сосуд...
Долго так стояли они. Потом вожак отпустил Ваську, толкнув его
легонько лбом в лоб, словно шутя, оттолкнув его от себя. Потом порылся в
кармане жилета, толстыми короткими пальцами, достал большие часы луковицу с
двумя крышками и музыкой, на толстой цепочке, самое ценное цыганское свое
сокровище, и опустил их в ладонь Ваське, сжав его пальцы в кулак.
Васька испуганно стал пихать неожиданный подарок обратно, но цыган
гортанно прикрикнул на него и Васька покорно замолчал, словно понял, что
сказал ему старый вожак и принял этот невиданный для него подарок. Самый
дорогой подарок в его, Васькиной, жизни.
А пока он приходил в себя, старый цыган подошел к участковому и
что-то спросил у него. Тот отрицательно помотал головой, но вожак
требовательно протянул руку. Участковый нехотя достал из планшета бумагу и
отдал ему. Тот даже читать бумагу не стал. Он просто порвал ее на мелкие
кусочки.
Участковый сделал было шаг к нему, чтобы помешать, но старый цыган
уже уходил сквозь толпу, глядя в нее и насквозь. Следом, гордо вскинув
голову, шла пожилая цыганка, стараясь никого не коснуться.