"Виктор Меньшов. Храм Василия Блаженного" - читать интересную книгу автора

Совсем еще молодой Антон Птицын, вчерашний студент гуманитарного
факультета, попал в армию, где служил на южной границе, и где приучился
курить травку, которую там разве что верблюды не курят.
Во время одной стычки со "стариками" сильно досталось Антону. Попал
он в госпиталь. Трижды его оперировали, колено у него было разбито, чтобы
снять боли, кололи что-то наркотическое. Короче, боли-то сняли, да другая
беда за горло взяла: попал он на зависимость наркотическую.
Медсестричка, молоденькая дуреха, которая влюбилась в красавчика
Антона по самые уши, что-то мудрила с дозами, что-то выкраивала для него.
Но делала она это так неумело, что почти сразу же ее и засекли.
Вызвал ее к себе врач-хирург, кудесник, золотые руки, а вот души
человеческие не умел лечить. Рассказал он медсестричке про то, как она
сама, своими руками, убивает своего возлюбленного, делая его безнадежно
больным человеком, наркоманом.
Выслушала она врача, заплакала, соплюшка-несмышленыш, и ушла. И пока
шла - плакала. Пришла она домой, да какой у нее, воспитанницы детдомовской,
дом? Общежитие. И соседка, как назло, в ночную смену работала. А она все
плакала, и все удивлялась, что у человека столько слез может быть.
Пошла она в ванную, и вода была такая теплая и приятная, ласковая, и
она уплывала на этих ласковых волнах, жалея погубленного ею Антона, жалела
любовь свою бестолковую, жалела такого замечательного хирурга, которого она
так подвела... Она плакала за все и за всех, и жалела, жалела, жалела...
А потом вода в ванной стала совсем холодной, но она уже ничего не
чувствовала. Она уже перестала плакать. И жалеть перестала. И жить
перестала.
Она убила себя лекарствами, которые должны были спасать от смерти...
Антон узнал об этом на следующий день, когда понаехали из милиции, и
его тоже допрашивали.
Ночью он сломал замок в кладовой с вещами, подобрал себе штатскую
одежду, оставив больничную. Потом пробрался в провизорскую, разбил
стеклянный шкаф, высыпал, не разбираясь, лекарства в пустую наволочку,
взломал подвернувшейся монтировкой железный ящик, выгреб оттуда лекарства,
и ушел, прихватив с собой пакет с одноразовыми шприцами.
В больничном саду, в кустах, он наглотался таблеток, разрывая
трясущимися руками облатки. Они не поддавались, эти облатки, и Антон рвал
их, прихватывая края волчьим прикусом молодых крепких зубов.
Потом он шел по ночному городу, размахивая наволочкой. На перекрестке
его попытался остановить милиционер, которого Антон ударил. Потом ударил
еще раз. И бросился в запальный звериный бег, в попутные машины и
поезда....
Он добрался до Лены, бывшей своей однокурсницы, которая оставила его
ночевать у себя, а утром сообщила, что выбросила его наволочку и все, что в
ней было. Он сел на пол и заплакал. Она подошла к нему, села рядом и тоже
заплакала.
Потом она повезла его куда-то, и привезла в монастырь...
Он лежал в маленькой келье, смотрел в потолок и молчал. В первое
время его страшно ломало, он рычал, скверно ругался, рвал на себе одежду и
простыни на постели, катался по полу, выл, раздирал лицо и грудь ногтями,
бил себя кулаками по лицу.
За ним терпеливо и молча ухаживали. В келье все время кто-то дежурил.