"Герман Мелвилл. Я и мой камин" - читать интересную книгу автора

когда это явно не вызывалось никакой необходимостью. Возможно также, что от
Вашего внимания не ускользнул и мой несколько растерянный вид, вдаваться в
объяснения причин которого я, однако же, воздержался.
Ныне же почитаю себя обязанным поставить Вас в известность о том, что
первоначальные смутные подозрения, высказывать каковые ранее было бы по
меньшей мере неразумно, по проведении дальнейших необходимых расчетов обрели
под собой достаточно прочные основания, и мне представляется весьма важным,
чтобы Вы не оставались более в неведении относительно существа дела.
Мой священный долг - уведомить Вас, сэр, о том, что с архитектурной
точки зрения имеются все основания предположить о наличии в недрах Вашего
камина замаскированного пустого пространства - короче говоря, убежища или
тайника. Как давно он там находится - я определить не в состоянии.
Содержимое тайника, вместе с ним самим, скрыто во мраке. Однако можно
допустить, что тайник устраивался не иначе как вследствие выходящих из ряда
вон обстоятельств - для сокрытия клада или же с какими-либо иными целями, о
коих легче судить тому, кто лучше знаком с историей дома и былыми его
обитателями.
Но довольно: поделившись с Вами своим открытием, я чувствую, что
совесть моя очистилась. Разумеется, меры, какие Вы сочтете нужным
предпринять, совершенно меня не касаются, однако должен сознаться, что к
природе названного тайника не могу не питать естественного любопытства.
Полагаюсь на то, что бог поможет Вам избрать верный путь для решения
вопроса, насколько совместимо с христианской добродетелью проживание в доме,
скрывающем тайник, о существовании которого стало известно.
Остаюсь, с совершеннейшим к Вам почтением,
покорнейший Ваш слуга -
Хирам

Отложив это послание в сторону, я задумался вовсе не об упомянутой в
первых строках мнимой таинственности, которую якобы напустил на себя
мастер-каменщик в продолжение своей последней инспекции (ровным счетом
ничего особенного в его поведении я не заметил), - нет, мне тотчас же пришел
на память мой покойный родич, капитан Джулиан Святт, долгое время плававший
на собственном торговом судне в Индию: лет тридцать тому назад он, в зрелом
девяностолетнем возрасте, скончался одиноким холостяком как раз в этом самом
доме, выстроенном им самим. Ходили слухи, что он удалился на покой в наши
края, сколотив себе изрядное состояние. Однако, ко всеобщему удивлению,
затратив немало средств на возведение дома, он избрал мирный, замкнутый и
весьма экономный образ жизни - на благо наследникам, как решили соседи; но
по вскрытии завещания обнаружилось, что вся собственность его состояла из
самого дома и прилегающего к нему земельного участка, примерно десять тысяч
долларов капитала содержалось в акциях; выяснилось к тому же, что земля была
заложена под проценты, - и в конце концов дом пришлось продать. Досужие
разговоры мало-помалу прекратились, и могила старого капитана мирно поросла
травой; там он вкушает дремоту и по сей день столь же уединенно и
бестревожно, как если бы над ним, вместо волн зеленой травы, катились валы
Индийского океана. Мне припомнились слышанные давным-давно из уст окрестных
жителей произносившиеся ими шепотом диковинные разгадки той тайны, которая
окружала завещание капитана и его самого: дело тут касалось не только его
кошелька, но и его совести. Впрочем, любые суждения людей, способных