"Герман Мелвилл. Ому (Роман) " - читать интересную книгу автора

Внезапно на палубе послышалась команда, за которой последовал топот ног
и звуки выбираемых снастей. Там брасопили реи и сразу же хватились спящего;
над люком начали шепотом совещаться.
Какая-то тень скользнула по кубрику и бесшумно приблизилась к ничего не
подозревавшему Бобу. Это был один из вахтенных, державший в руках конец
троса, который уходил куда-то вверх через люк. Помедлив мгновение, матрос
осторожно приложил руку к груди своей жертвы, чтобы убедиться, крепко ли она
спит; затем, привязав трос к ее лодыжке, возвратился на палубу.
Едва он повернулся спиной, как с висевшей напротив койки быстро
взметнулась длинная фигура, и доктор Долговязый Дух, осторожно спрыгнув,
отвязал конец от лодыжки Боба и с молниеносной быстротой прикрепил его к
большому тяжелому сундуку, принадлежавшему тому самому матросу, что сейчас
исчез.
Только он успел это сделать, как пошла потеха! С грохотом подпрыгнув,
громоздкий ящик сорвался с места и, ударяясь обо все встречные предметы,
понесся к люку. Там он застрял; думая, что Боб, не уступавший по мощи шпилю,
уцепился за балку и старается перерезать трос, шутники на палубе принялись
тянуть изо всех сил. Вдруг сундук взмыл в воздух и, ударившись о мачту,
открылся, обрушив на головы честной компании безжалостный град вещей,
перечислять которые было бы слишком долго.
Конечно, от шума проснулась вся команда, и когда мы поспешно выскочили
на палубу, владелец сундука с ужасом смотрел на свои разлетевшиеся во все
стороны пожитки и дрожащей рукой ощупывал шишку, которая вскочила у него на
голове.

Глава XII
СМЕРТЬ И ПОХОРОНЫ ДВУХ ЧЛЕНОВ ЭКИПАЖА

Веселье, царившее порой среди нас, могло показаться странным и
неприличным, если вспомнить о состоянии некоторых из наших больных. Так по
крайней мере считал я, но не другие.
Примерно в это время произошло, однако, событие, убравшее у нас с глаз
долой самых тяжких страдальцев, так что в дальнейшем поведение команды уже
не так оскорбляло мои чувства.
Мы находились в море дней двадцать, когда двое больных, которым
становилось все хуже, умерли ночью в течение какого-нибудь часа.
Один из них занимал соседнюю койку справа от меня и последние несколько
дней с нее не поднимался. Все это время он часто бредил, садясь и озираясь
вокруг, а подчас дико размахивая руками.
В ночь его смерти я сразу же после начала ночной вахты улегся спать, но
проснулся от какого-то смутного кошмара и почувствовал на себе что-то
холодное. Это была рука больного. Вечером он несколько раз клал ее на мою
койку, и я ее осторожно убирал. Но теперь я вскочил и сбросил с себя его
руку, она безжизненно упала, и мне стало ясно, что мой сосед умер.
Я разбудил товарищей. Труп сразу же завернули в обрывки одеял, на
которых он лежал, и вынесли на палубу. Затем позвали старшего помощника, и
начались приготовления к немедленным похоронам. Покойника положили на
фор-люк и зашили в парусиновую койку, поместив в ногах вместо ядра чугунную
баластину. После этого тело перенесли на шкафут и подняли на доску,
положенную поперек фальшборта. Два человека поддерживали ее конец. Затем,