"Герман Мелвилл. Белый Бушлат " - читать интересную книгу автора

фока-рей и все паруса на бушприте.
Все это обветренные мореходцы, выбранные из самых опытных на корабле.
Это те, кто может спеть вам "Бискайский залив", "Уж не матрос теперь Том
Баулинг", "Смирись, Борей, насмешник грубый!"; кто на берегу, в трактире,
требует, чтобы ему подали чашку смолы [11] и сухарь. Это рассказчики,
способные часами травить про Декатура [12], Халла [13] и Бейнбриджа [14],
носящие в ладанках кусочки "Конституции", подобно тому как католики носят
частицы истинного креста. Этих славных стариков офицеры, как бы они ни
обкладывали других, никогда не отваживаются облаять. Это молодцы, на которых
душа радуется смотреть, - славные представители доброй старой гвардии,
суровые морские гренадеры, с которых в шторм не раз слетал брезентовый
дождевик. С ними весьма склонны водить знакомство иные из зеленых кадетов,
от них черпают они свои самые ценные морские навыки и на них взирают с
почтением, как на ветеранов, если чувство почтительности им вообще не чуждо.
Далее следует упомянуть людей, работающих на корме: местонахождением их
являются шканцы. Под руководством рулевых и артиллерийских унтер-офицеров
они распоряжаются гротом и бизанью, помогают выбирать грота-брас, а также
другие снасти в кормовой части корабля.
Поскольку обязанности кормовых матросов относительно легки и нехитры и
от них не ожидается большой наторелости в морской практике, в команду эту
попадают преимущественно люди, до флота моря не видавшие, не слишком крепкие
и закаленные и всего менее похожие на моряков; в силу того что им приходится
пребывать на шканцах, назначаются они с оглядкой на их наружность. По
большей части это стройные юноши, отличающиеся изяществом и вежливым
обхождением. И если они не слишком сильно тянут, выбирая иной конец, зато
притягивают взоры всех иноземных дам, которым случается посетить корабль.
Бульшую часть времени они проводят за чтением романов и в воспоминаниях о
других романах, которые у них были на берегу, а также в сопоставлении с
кем-либо из товарищей тех любовных драм и роковых обстоятельств, кои
вынудили этих несчастных молодых людей из приличных семей променять былую
сладкую жизнь на суровую флотскую среду. В самом деле, по некоторым
признакам можно заключить, что многие из них вращались в весьма достойных
кругах. Они неизменно следят за своей внешностью и испытывают отвращение к
смоляной кадке, в каковую их почти никогда не заставляют обмакивать персты.
За то что они гордятся покроем своих брюк и блеском дождевиков, остальная
команда прозвала их морскими хлыщами и аристократами в шелковых носочках.
За ними идут матросы, постоянно работающие на гон-деке. Им вменено в
обязанность выбирать фока- и грота-шкоты, а также выполнять ряд унизительных
обязанностей, связанных с водоотливной и фановой* системами в недрах
корабля. Все эти парни - Джимми Даксы [15], жалкие существа, никогда не
ступавшие ногой на выбленку и не поднимавшиеся выше фальшборта. Это
закоренелые фермерские сынки - деревенщина, не вычесавшая еще сенной трухи
из волос; им препоручены занятия, близкие их душе, - они ведают клетками для
кур, выгородками для свиней и ящиками для картофеля. Сооружения сии
размещаются на фрегате, как правило, на гон-деке между фор- и грот-люками и
занимают столь значительную площадь, что начинают смахивать на крытый рынок
в каком-нибудь небольшом городке. От мелодических звуков, исходящих оттуда,
увлажняются глаза шкафутных, ибо звуки эти напоминают им отцовские свиные
загоны и картофельные грядки. Они охвостье команды, и тот, кто ни к чему не
пригоден, еще годится в шкафутные.