"Герман Мелвилл. Энкантадас или очарованные острова" - читать интересную книгу автора

Вторые лежат чуть южнее тропика Козерога. Это высокие, негостеприимные и
пустынные скалы, причем одна из них состоит из двух круглых холмов,
соединенных низким рифовым барьером, и похожа на артиллерийский снаряд,
изготовленный из двух ядер, скованных железной цепью. Третьи лежат на широте
33o-высокие, дикие и расчлененные надвое. Хуан-Фернандес пользуется
достаточной известностью и не требует дополнительного описания. Мас-а-Фуера
- испанское название, выразительно удостоверяющее тот факт, что остров,
носящий это наименование, находится как бы "вне", то есть лежит чуточку
дальше от материка, чем его сосед Хуан. Мас-а-Фуера располагает внушительной
наружностью, особенно с расстояния восьми-десяти миль. Если приближаться к
острову, постоянно придерживаясь одного направления, его махина, нависающая
над морем, резко очерченный контур и своеобразный уклон вершин в пасмурную
погоду подскажут нашему воображению картину огромного айсберга, дрейфующего
с невозмутимым спокойствием. Его бока изобилуют темными пещерообразными
нишами, словно древний собор - мрачными встроенными часовнями. Если после
долгого плавания вам случится подходить к одной из этих ниш со стороны моря
и увидеть вдруг обтрепанного, давно порвавшего с законом отщепенца,
спускающегося навстречу по камням с посохом в руке, то это обстоятельство,
окажись вы любителем острых ощущений, способно вызвать целую гамму эмоций
самого странного свойства.
В качестве члена артели судовых рыболовов я имел счастье побывать на
всех перечисленных островах. Каждому новичку, подгребающему на веслах под
навес этих угрюмых утесов, они обязательно внушат впечатление, будто он
является их первооткрывателем - таковы нерушимый покой и одиночество,
царящие вокруг. Тут будет вполне уместно пролить свет на некоторые
обстоятельства открытия островов европейцами, особенно принимая во внимание,
что сказанное далее в равной мере будет относиться и к нашим Энкантадас.
До наступления 1563 года плавания, совершаемые испанскими кораблями
между Перу и Чили, были сопряжены с невероятными трудностями. Ветры,
преимущественно с юга, преобладают вдоль этого побережья; и непреложный
обычай, основанный на суеверном фантазировании, заставлял испанцев во время
морских переходов держаться вплотную к земле из опасения оказаться
подхваченными вечным пассатом и быть унесенными в безбрежные просторы,
откуда уже нет возврата. Здесь, запутавшись в извилинах многочисленных мысов
и полуостровов, попав в окружение мелей и рифов, сражаясь с постоянно
дующими противными ветрами, часто меняющими направление, погружаясь в
полнейшие штили, которые длятся сутками или целыми неделями, тамошние суда
подвергались ужасным тяготам на переходах, прокладывать которые в наши дни
было бы совершеннейшей бессмыслицей. В анналах морских катастроф особое
место занимает случай, происшедший с одним из таких кораблей. Он отправлялся
в плавание, которое должно было длиться всего десять суток, но на самом
деле, проведя в море четыре месяца, так и не вошел в гавань, потому что в
конце концов пропал без вести. Как ни странно, этот ковчег не встретил на
пути ни одного шторма, зато оказался послушной игрушкой словно бы
предумышленных штилей и коварных течений. Всякий раз оказываясь без
провизии, он трижды возвращался в промежуточный порт и снова пускался в путь
для того, чтобы вернуться назад. Туманы окутывали его так часто, что
определения местоположения стали невозможными, и однажды, когда команда
находилась в состоянии радостного возбуждения, предвкушая вот-вот узреть
порт назначения, рассеявшийся туман, увы, открыл взорам моряков гористое