"Герман Мелвилл. Бенито Серено" - читать интересную книгу автора

тому особому враждебному чувству, какое всегда питают чистопородные
африканцы к своим полукровным соплеменникам. Что же до стюарда, то его
поведение, быть может, и не свидетельствовавшее об избытке чувства
собственного достоинства, говорило об искреннем желании быть приятным -
стремление похвальное вдвойне: как с христианской, так и с честерфилдианской
точки зрения.
Капитан Делано обратил внимание на то, что хотя цвет лица у мулата и
гибридный, черты его полностью европейские, даже классические.
- Дон Бенито, - шепотом обратился он к испанцу. - Я рад, что вижу
вашего носителя золотого жезла, его облик служит опровержением неприятного
замечания, которое я когда-то слышал от барбадосского плантатора, что будто
бы мулата с правильными европейскими чертами лица надо особенно
остерегаться: он из злодеев злодей. Я вижу, что у вашего стюарда черты
правильнее, чем у короля Георга Английского, и, однако же, вот он кланяется,
кивает, улыбается - настоящий король, право, король доброго сердца и
вежливых манер. И голос у него тоже весьма приятный.
- Да, сеньор.
- Но скажите мне, дон Бенито, сколько вы его знаете, действительно ли
он всегда и во всем был вот такой славный малый? - продолжал капитан Делано,
когда стюард, в последний раз приветственно преклонив колена, скрылся за
перегородкой. - По причине, сейчас только упомянутой, мне желательно узнать
правду.
- Франческо - неплохой человек, - медлительно отозвался дон Бенито, как
истинный ценитель, равно остерегающийся незаслуженной хулы и лишних похвал.
- Ну вот, так я и думал. Ведь странно же было бы, право, и не слишком
лестно для нас, белокожих, если бы небольшая примесь нашей крови к
африканской не только не оказывала облагораживающего действия, но, наоборот,
действовала бы как купорос на темный бульон - улучшала цвет, но отнюдь не
внутренние качества.
- Несомненно, несомненно, сеньор. Не знаю, как насчет негров, - бросив
взгляд на Бабо, сказал дон Бенито, - но мнение, подобное высказанному вашим
знакомым плантатором, я слышал в применении к индейско-испанским помесям в
наших колониях. Однако сам я ничего об этом не знаю, - вяло заключил он.
И они вошли в капитанскую каюту.
Трапеза была скудной - рыба и кусок свежей тыквы, дар капитана Делано,
сухари с солониной, припасенная слугой бутылка сидра и последняя на
"Сан-Доминике" бутылка старой мадеры.
Стюард Франческо с двумя или тремя чернокожими помощниками еще
хлопотали над столом, завершая последние приготовления. При виде своего
господина они поспешили вон, хотя Франческо успел с улыбкой отвесить еще
один церемонный поклон; но мрачный испанец, словно не видя его, лишь
брезгливо заметил, обращаясь к гостю, что терпеть не может, когда прислуга
лезет на глаза.
Оставшись без посторонних, хозяин и гость одиноко расположились друг
против друга за столом, точно бездетная супружеская чета, и при этом больной
дон Бенито все же настоял на том, чтобы капитан Делано уселся прежде его.
Негр-слуга подложил хозяину под ноги коврик, засунул ему за спину
подушку и встал за стулом, но не у дона Бенито, а у его гостя. Это сначала
удивило последнего. Но вскоре он понял, что, заняв такую позицию, слуга
остался верен хозяину, так как, наблюдая его лицо, он мог быстрее выполнять