"Герман Мелвилл. Писец Бартлби (Уолл-стритская повесть)" - читать интересную книгу автора

покидать, придется мне самому его покинуть. Я сниму другую контору, перееду,
а его предупрежу, что если обнаружу его по новому своему адресу, то поступлю
с ним, как со всяким нарушителем порядка, пойманным в чужих владениях.
Верный своему намерению, я наутро обратился к нему с такой речью:
- Мне неудобно, что моя контора так далеко от городской управы; и
воздух здесь нездоровый. Словом, на будущей неделе я переезжаю, и ваши
услуги мне больше не понадобятся. Говорю вам об этом заранее, чтобы вы могли
подыскать себе другое место.
Он не ответил, и более ничего не было сказано.
В назначенный день я нанял людей и подводы, и так как мебели в конторе
было мало, с укладкой справились быстро. Все время, пока уносили вещи,
переписчик стоял за ширмами - я распорядился, чтобы их забрали в последнюю
очередь. Но вот и их унесли, сложив, как огромную папку, и в оголившейся
комнате не осталось ничего, кроме недвижимого Бартлби. Я постоял на пороге,
глядя на него и прислушиваясь к внутреннему голосу, в чем-то меня
упрекавшему.
Потом я вернулся в комнату. Руку я держал в кармане, а в сердце ощущал
непонятный страх.
- Прощайте, Бартлби, я уезжаю. Прощайте, и уж да благословит вас
как-нибудь бог. Вот, возьмите-ка. - И я сунул ему в руку денег. Но они упали
на пол, и тут я - странно сказать - с болью душевной расстался с тем, от
кого так мечтал избавиться.
Устроившись на новом месте, я первые дни держал дверь на запоре и
всякий раз вздрагивал от шагов на лестнице. Возвращаясь в контору после
недолгой отлучки, я замирал перед дверью и прислушивался, прежде чем
поднести ключ к замку. Но страхи мои были излишни: Бартлби не показывался.
Мне уже представлялось, что все идет хорошо, когда однажды ко мне
явился какой-то взбудораженный незнакомец и спросил, не я ли до недавнего
времени имел контору на Уолл-стрит, в доме номер**.
Сразу почуяв недоброе, я ответил утвердительно.
- В таком случае, сэр, - продолжал незнакомец, оказавшийся юристом, -
вы отвечаете за человека, которого там оставили. Он не желает переписывать
бумаги, не желает вообще ничего делать; говорит, что предпочтет отказаться;
и уходить тоже не желает.
- Очень сожалею, сэр, - сказал я с притворным спокойствием, хотя и
содрогнувшись в душе, - но, уверяю вас, человек, о котором вы говорите, для
меня ничто. Он мне не родственник и не состоит у меня в учении, так что вы
напрасно считаете меня ответственным за него.
- Да кто же он такой, прости господи?
- Не могу вам сказать. Мне о нем ничего не известно. Раньше он служил у
меня переписчиком, но теперь я уже давно не пользуюсь его услугами.
- В таком случае я от него отделаюсь. Всего хорошего, сэр.
Прошло несколько дней, все было тихо; и хотя голос милосердия не раз
подсказывал мне, что нужно повидать бедного Бартлби, какое-то странное
отвращение меня удерживало.
Теперь я о нем больше не услышу, решил я наконец, когда миновала еще
неделя, а никаких новых сведений о Бартлби до меня не дошло. Но на следующий
же день, подходя к дверям своей конторы, я увидел там группу людей,
ожидавших меня и, видимо, чем-то взволнованных.
- Вот он, вот он идет! - воскликнул тот, что стоял всего ближе, и я