"Герман Мелвилл. Тайпи (роман написан в 1846 году)" - читать интересную книгу автора

смеяться вволю. Ты полегче и попроворнее меня, так что ступай вперед, а я за
тобою.
- Ладно, брат,- ответил Тоби,- главное дело - быстро! Ты только смотри
не отставай.
И, так сказав, он, словно молодой олень, одним прыжком перескочил через
ручей, протекавший поперек нашей дороги, и стремительным легким шагом
углубился в лес.
Когда мы подошли к подножию хребта, нам преградила путь сплошная стена
высокого желтого тростника, крепкого и упругого, словно лес стальных
прутьев; к великому нашему огорчению, оказалось, что такие густые заросли
тростника тянутся до половины склона, по которому нам предстояло подняться.
Мы остановились и стали озираться в поисках какого-нибудь прохода; но
было очевидно, что, если мы намерены двигаться дальше, нам ничего иного не
оставалось, как пробиваться сквозь эту чащу. Тогда мы изменили наш боевой
порядок, я, как сильнейший, пошел впереди, проламывая дорогу в тростнике, а
Тоби двигался в арьергарде.
Сначала я попробовал протискиваться между гигантскими стеблями,
старался раздвинуть и отогнуть их в стороны, чтобы они пропускали меня
вперед, однако с таким же успехом лягушка могла бы пролезть сквозь зубья
гребня.
Я отчаялся, и вне себя от этого неожиданного препятствия стал
наваливаться всем телом на стену тростника и, падая, сокрушал своей тяжестью
проклятые стебли; потом вскакивал и бросался на тростники снова. Так
продолжалось минут двадцать, я совершенно обессилел от такого
нечеловеческого занятия, однако за это время мы успели несколько углубиться
в чащу. Тогда Тоби, который только пожинал плоды моих трудов, двигаясь
позади меня, предложил поменяться со мной местами и пойти теперь первым,
чтобы я пока отдохнул. Но у него мало что из этого получилось: он был
слишком легкого телосложения, и я вскоре снова должен был занять место
впереди идущего.
Так, надрываясь, прокладывали мы путь в тростниках, и пот ручьями
струился по нашим телам, а острые края расщепленных стеблей немилосердно
ранили нам руки и ноги; мы прошли уже, наверно, половину зарослей, как вдруг
дождь прекратился, и сразу же в чаще сделалось невыносимо душно и парко.
Упругие тростники тут же выпрямлялись позади нас, снова смыкаясь за нами по
мере нашего продвижения, и ни ветерка, ни легкого дыхания свежего воздуха не
проникало к нам сквозь эти преграды. К тому же тростник был настолько высок,
что совершенно заслонял нам кругозор, и вполне могло статься, что мы давно
уже идем в неверном направлении, ничего об этом не подозревая.
Измученный и задыхающийся, я чувствовал, что не в силах больше двинуть
ни рукой, ни ногой. Я закатал мокрый рукав тельняшки и выжал несколько
капель влаги себе в пересохший рот. Но облегчение было кратковременным, и я
повалился на спину, охваченный глубокой тупой апатией. Из нее меня сразу же
вывел Тоби - он изобрел способ, как нам вырваться из этих тенет, в которые
мы, не чая того, попали.
Он яростно размахивал ножом, подсекая направо и налево высокие стебли,
словно косец в траве, и вскоре выкосил вокруг нас целую прогалину. Зрелище
это меня воодушевило, я тоже схватился за нож и принялся рубить и кромсать,
сколько достало мочи. Но увы! Чем дальше мы продвигались, тем гуще и выше
становились тростники, и, казалось, конца им не было.