"Рассел Мэлони. Несокрушимая логика " - читать интересную книгу автора

Мэллард. - И все они...
- О да, все они пишут книги, которые, по моим расчетам, должны быть в
Британском музее. Проза Джона Донна, кое-что из Анатоля Франса, Конан Дойль,
Гален, избранные пьесы Сомерсета Моэма, Марсель Пруст, мемуары покойной
Марри Румынской и еще монография какого-то доктора Вилея о болотных травах
Мэна и Массачусетса. Я могу подвести итог, Мэллард: с тех пор как четыре
недели назад я начал этот эксперимент, ни один из шимпанзе не испортил
буквально ни одного листа бумаги.
Профессор Мэллард выпрямился, стер пот со лба и глотнул воздух.
- Прошу прощения за слабость, - произнес он. - Эксперимент просто
потряс меня своей неожиданностью. Конечно, если посмотреть на него с научной
точки зрения - надеюсь, что я не совсем лишен этой способности, - ничего
поразительного в такой ситуации нет. Данные шимпанзе или несколько поколений
подобных групп шимпанзе за миллион лет напишут все книги из Британского
музея. Я уже говорил вам об этом и верил в свои слова. Почему же моя
уверенность должна пошатнуться из-за того, что они напечатали некоторые из
книг в самом начале? В конце концов, я бы ничуть не удивился, если бы раз
сто подбросил монету и она каждый раз падала бы орлом. Я знаю, если бы это
длилось достаточно долго, пропорция сократилась бы точно до пятидесяти
процентов. Будьте уверены, скоро шимпанзе начнут сочинять чепуху. Это
непременно случится. Так утверждает наука. Я советую вам до поры до времени
держать эксперимент в тайне. Несведущие люди создадут сенсацию, если узнают
об этом.
- Я так и сделаю, конечно, - промолвил Бэйнбридж. - И я вам чрезвычайно
благодарен за ваш научный анализ. Это меня успокаивает. А сейчас, до того
как вы уедете, вы должны непременно послушать новые пластинки Шнабеля,
которые я сегодня получил.
В течение следующих трех месяцев профессор Мэллард повадился звонить
Бэйнбриджу каждую пятницу в пять тридцать пополудни, как только выходил из
аудитории, где вел семинар. Профессор обычно спрашивал:
- Ну, как дела?
Бэйнбридж обычно отвечал:
- Они все продолжают, Мэллард. Еще не испортили ни одного листа.
Если мистер Бэйнбридж в пятницу после обеда не бывал дома, он оставлял
дворецкому записку и дворецкий читал профессору Мэлларду:
- Мистер Бэйнбридж говорит, сэр, что мы сейчас печатаем "Жизнь Маколея"
Тревельяна, "Исповедь св.Августина", "Ярмарку тщеславия", частично
ирвинговскую "Жизнь Джорджа Вашингтона", Книгу Мертвых и некоторые
парламентские речи против Кукурузного закона.
Профессор Мэллард отвечал с некоторой запальчивостью:
- Скажите ему, чтобы он не забывал моего предсказания.
И швырял трубку.
Когда профессор Мэллард позвонил в одиннадцатый раз, Бэйнбридж сказал:
- Никаких перемен. Мне приходится складывать рукописи уже в подвал. Я
бы их сжег, но они, может быть, представляют какую-то научную ценность.
- И вы еще осмеливаетесь говорить о научной ценности? прорычал в трубке
далекий голос из Нью-Хейвена. - Научная ценность! Вы... вы... сами вы
шимпанзе!
Дальше последовало бессвязное клокотание, и Бэйнбридж, обеспокоенный,
повесил трубку.