"Агоп Мелконян. Греховно и неприкосновенно" - читать интересную книгу автора

то и дело сыпались искры, как вспышки магния у фотографов прошлого; искры
мимолетно высвечивали "чертово колесо", оно замирало, как на стоп-кадре, но
с игривой фантазией раскрашенные дверцы кабинок продолжали жить своей
жизнью. Ага, вот еще что: голуби, их кокетливая торжественность. В
свадебных нарядах вышагивая по перилам балкона, они стеснительно
поглядывали вниз, дождем сыпались цветы, ободряюще звучал хор, исполнявший
марш Мендельсона, однако Горемыка, ОШИБИВШИЙСЯ у тира, громко свистнул и
сорвал всю церемонию - гости разлетелись кто куда, и только молодожены
робко и нежно зарылись клювами друг другу в оперение.
Мы собрались перед шатром, ждали сюрпризов. Голос Мага еще не умолк,
когда на пороге показалась гордо вышагивавшая на задних ногах Двухголовая
Овца и начала свой номер: одна голова задает серьезные вопросы, другая
отшучивается.
- Который час? - спрашивает первая. - Тот же, что и вчера в это время,
- отвечает головашутница.
Это начиналось со мной в послеобеденные часы, задолго до заката. Я
подозревал, что у меня какая-то болезнь, скорее всего поразившая мозг, но
сопротивляться ей не пытался. Старался до двух управиться с делами, забегал
перекусить на скорую руку к Мариэлле и спешил в Брэдфорд, к себе в
мансарду, где запирался, закрывал окна, растягивался на кровати и ждал. И
оно приходило - как облегчение, как возможность не прятать свою ущербность,
еще точнее - как бегство от нее в неизвестность. Я ждал, скрестив руки на
груди, и тогда...
Сначала я вижу улицы: невообразимо крутые изборожденные глубокими
колеями, привычные к тяжелым шинам. Вдали возникает молчаливый Мастер
Зонтичник. Горемыка летает над тиром, зазывая посетителей, я ступаю на
мостовую...
Я сразу заметил, что ТАМ события происходят в ирреальном времени. Я
бродил ТАМ часами, сутками, а когда пробуждался, оказывалось, что прошло
всего несколько минут.
Значит, мой мозг растягивал мгновенья и строил из них мою вторую
жизнь. Что это была за жизнь? Почему она столь властно вторгалась в мою
повседневность, запутывая цепь реальных событий?
Этого я не понимал, пока не встретил Оразда - во время не то третьего,
не то четвертого обморока.
Сразу хочу предупредить: Оразд не человек. Я вообще понятия не имею,
что это такое. Назовите его как хотите: образом, мыслью, состоянием,
сгустком энергии или флюидов - ошибки не будет. Оразд это Оразд, вот и всё.
Верно и то, что порой мне, кажется, удавалось различить какие-то детали,
заставлявшие думать, что он все-таки человек: то нога мелькнет, то уши или
нос, - но вообще-то я был глубоко убежден, что с людьми, с нашим миром, со
всем, что нам понятно, у него нет ничего общего.
Он существует и должен существовать, но как и зачем - поди догадайся.
У обочины находилась маленькая пивнушка, там я остановился промочить
горло. В забегаловке было грязно, я с трудом проложил себе путь между
мусорными ящиками и горами скользкой от жира посуды, наступил на нескольких
ленивых тараканов, паломниками отправившихся к сточному желобу, их жесткая
броня хрустнула у меня под ногой - тогдато я его увидел.
В полном одиночестве он грелся на печке, которая давно уже не
топилась.