"Агоп Мелконян. VIA DOLOROSA" - читать интересную книгу автора

стараясь на ощупь, по форме и структуре, по влажности, по теплу определить
назначение вещей, но при этом постоянно наталкиваясь на что-то совершенно
не знакомое, спотыкаясь, цепляясь за что-то, в кровь обдирая и без того
израненную душу и бестолково размахивая руками, чтобы вырваться из паутины
толщиной с веревку, но ничего, абсолютно ничего не узнавая... Кроме
раздражающего шелеста дождевой воды, стекающей по стеклам и водосточным
трубам, вспышек сумасбродства у Лизы, пугающей, призрачности Дарка да еще
двери, которую, может быть, ветер еще раз захлопнет через миллион лет...
- Весь мир, - снова доносится откуда-то голос Дарка, - состоит из
замкнувшегося в себе пространства и времени. И Вселенная, и электрон:
Человек тоже... Человек - это замкнувшееся в себе страдание.
- Зачем ты нам все это рассказываешь? - спрашиваю я его. - Ведь все,
что нам нужно, -это лишь теплая вода и постель.
- Ты не можешь требовать от других только теплой воды и постели.
Другие тоже...
В это время где-то внизу снова хлопает дверь.
- Мне кажется, миллион лет пролетел слишком быстро, - говорю я,
невольно протягивая руку к большому кухонному ножу.
- Разве человек знает, что такое миллион лет? - растягивая слова,
отвечает Дарк. - Разве ты способен понять, сколько лет прошло? И не
хватайся за нож, это глупо. Нельзя проткнуть ножом свою утеху.
У камина светло и тепло. Лиза раздевается, как всегда перед сном она
становится удручающе словоохотливой.
- Странный дом, странный человек, -- пускается в рассуждения она. -
Похож на Дарка, но это не Дарк. По-моему, он просто сумасшедший. Ну конечно
же - он спятил от своего великого ума. Почему все интеллигентные люди рано
или поздно чокаются, а, Эмиль? И почему они все так много пьют?
- Не знаю.
- Какое-то беспокойство грызет его. Как будто он все время чего-то
ждет. Что вот-вот что-то начнется. Или, может, кончится. Короче, что-то
произойдет. Это он хорошо сказал - жизнь это просто ожидание смерти. Ведь
если подумать, то так оно и есть. Всю жизнь мы только тем и занимаемся, что
ждем смерти. Любим, набиваем желудки, ездим с места на место и постоянно
ждем смерти. И она всегда кружит над нами, только сначала лишает нас тех,
кого мы любим, без кого мы не можем. И только потом приходит за нами. Кто
хлопал дверью, Эмиль?
- Не знаю.
- Не знаешь, не знаешь... В детстве я думала, что упавшие звезды
теряются в траве. И однажды, взяв корзинку, пошла собирать их. Но,
представь себе Эмиль, там не было ни одной звездочки! Все, что я нашла, -
это порванный ботинок. С тех пор меня мучает вопрос - куда же деваются
утром звезды? Ты, случайно, не знаешь?
- Остаются на месте, только их не видно.
- Как-бы не так! Звезды - это ведь души умерших, по утрам они прячутся
в покойников. И у тебя когда-нибудь будет своя звезда, и у меня. Жалко
только, что я не увижу ее. Или увижу?
- Не увидишь.
- Ты всегда готов разочаровать...
Не пожелав мне спокойной ночи, она поворачивается ко мне спиной,
свертывается калачиком и плотно примижается к моему телу, как бы ища