"К. Мелихян. Пасквили [humor]" - читать интересную книгу автораГлавное -- не повесить картину вверх ногами. Зритель-то не заметит, а автор
может обидеться. Вторая трудность -- придумать название. Название абстрактной картине придумываешь дольше, чем ее пишешь. Третья трудность -- цена. Назначишь слишком высокую -- никто не купит. А назначишь слишком низкую -- подумают: мазня. У нас абстракционизм не развит. Потому что у нас вся жизнь -- абстракция. О том, что съел, узнаешь на другой день. О том, что человек жил, узнаешь из его некролога. Правительство говорит абстрактно, а народ конкретно. Правительство говорит: "Невиданный урожай", -- а народ уточняет: "Невидимый". Правительство говорит: "Свиная отбивная", -- а народ уточняет: "Это картошка, отбитая у свиньи". Правительство говорит: "Подоходный налог", -- а народ уточняет: "Это налог на то, что ты еще не подох". Правительство говорит: "Говорит Москва!", -- а народ уточняет: "Остальные работают". Каждый человек в чем-то виновен, но народ не виновен ни в чем. Народ только НАЗЫВАЕТ своими именами вещи, которые ДЕЛАЕТ правительство. Но народ за СЛОВА сажали, а правительство за ДЕЛА пересаживали. По какому закону? По морскому. Страна -- как рыба: гниет с головы, но чистят ее с хвоста. Кто первым сказал, что Запад загнивает? Как всегда -- Шекспир. "Прогнило что-то в Датском королевстве". Я -- в замке Эльсинор. Об Эльсиноре мне известно только то, что там жил и работал Гамлет. Но и этого достаточно. Гамлет, принц датский, принципиальный датчанин. Гамлет -- это обнаженная шпага, обнаженная мысль, обнаженный нерв. Точней -- все в обратном порядке. не была!" -- воскликнул Гамлет, что в переводе на староанглийский означает: "Быть или не быть?" Дальше -- мысль об одежде: "Вот в чем -- вопрос". Вопрос -- в чем выйти. Они долго думают, что надеть, потому что гардероб у них большой, а мы долго думаем, что надеть, потому что гардероб у нас маленький. В своих трагедиях Шекспир раскрывал мир внутренностей человека. Если бы американцы снимали кино по "Гамлету", они назвали бы его "Убийца родного дяди" или "Отец, вылезающий из гроба". Фильм ужасов. У нас такого жанра нет. Зачем нам выдумывать ужасы, когда достаточно выйти на улицу. Или включить новости. Из западных фильмов у нас вырезали обнаженную натуру, как будто наш народ ее никогда не видел. А вырезать надо было одежду. А также -- магазины, еду и все остальное. * * * Красота -- чуть ли не единственное, что у нас еще осталось. Спасет ли она нас? Одеваются датчане просто. У нас -- чем ты богаче, тем больше на тебе накручено. А у них и миллионер, и безработный -- все в кроссовках и джинсах. Даже старички и старушки. Это только у наших пенсионерок -- бушлаты, в которых даже матросу руку не согнуть. Такое чувство, что датчане не умирают. Все спортсмены. Все худые. Только раз встретил толстого. Полчаса говорили с ним на ломаном английском языке, пока не выяснили, что он -- тоже русский турист. За границей живет 20 миллионов наших. Кем же они работают? Конечно, среди них есть большие писатели, музыканты и ученые. Но в основном наши ученые работают там инженерами, инженеры -- рабочими, а рабочие -- безработными. |
|
|