"Георгий Васильевич Мелихов. Белый Харбин: Середина 20-х " - читать интересную книгу автора

вероятно, ничего не сказал о происшедшем, а то бы инспектор Эдгар Мартынович
несомненно начал бы расследование - какая такая штукатурка падала?
Геометрию преподавал Александр Александрович Васильев, инженер.
Блестящий преподаватель, он своими объяснениями просто "вкладывал" знания в
учеников. Впоследствии он читал высшую математику в Харбинском
политехническом институте. Я очень любил геометрию, а решать задачи для меня
просто было любимым развлечением. Но раз вышло так, что однажды я и
объяснения урока не слушал, и дома в учебник не заглянул, а Александр
Александрович вызвал меня к доске.
Ну что можно сказать, когда не имеешь представления о том, что нужно
говорить! Не помогла, конечно, и "сигнализация" товарищей, стремившихся
выручить меня. "Плавать" я не привык, а потому и сказал, что урока не знаю,
за что и получил, естественно, двойку.
Время шло, приближался конец четверти, а Александр Александрович меня
не вызывал. Он был очень строгим, и его, откровенно говоря, боялись. Но
пришлось набраться храбрости и обратиться к нему. Произошел следующий
диалог: "Александр Александрович, прошу вызвать меня до конца четверти." -
"Почему?" - "Хочу исправить оценку." - "Какую?" - "Двойку." - "Зачем?" -
"Чтобы удержаться на прежней отметке." - "Какой?" - "На пятерке". - "Гм,
посмотрим". Лаконично, не правда ли?
Он вызвал меня, много спрашивал, и все окончилось хорошо.
В противоположность А. А. Васильеву, преподававший алгебру Степан
Васильевич Корецкий давал минимум объяснений, предоставляя самим ученикам
доходить до сути. Это тоже было неплохо! И со Степаном Васильевичем, и с
алгеброй я жил в ладах.
Но вот однажды я вышел по вызову к доске. Известно, что при долгом и не
совсем спокойном сидении, рубашка топорщится, выползает из-под ремня, и я,
пользуясь тем, что Степан Васильевич склонился над журналом, решил заправить
рубашку как следует. Обернувшись, он увидел это и, что называется "с места в
карьер", сказал мне:
- Идите из класса!
Пошел, походил по коридору, скучно! Решил просить извинения. Открыл
двери И... В этот момент, внезапная шалая мысль подвела меня! В расчете на
то, что Степан Васильевич не заметит или не обратит внимания, я почтительно
сказал:
- Степан Васильевич, я извиняюсь!
В ответ на это я услышал:
- Идите к директору!
Это было что-то невероятное! Мы вообще смутно только слышали, что
кто-то когда-то отсылался к директору. Пошел.
К директору пропустили, конечно, не сразу. Узнав в чем дело, Николай
Викторович (Борзов) сказал:
- Вы должны бы быть примером для класса, а делаете Бог знает что!
Придется занести вас в черный журнал.
Что это был за журнал, и был ли он в училище вообще, я не имел
представления. Не знаю, занесли ли меня в этот журнал, но отметку по
поведению не сбавили. А со Степаном Васильевичем, как будто ничего и не
было, опять установились хорошие отношения!
Географию вел К. С. Барашков. Обычно занятия проходили в классе, а
когда объединялись два-три класса для изложения общего материала или для