"Александр Мелихов. При свете мрака (Роман) " - читать интересную книгу автора

но пока что торговал, как мне показалось, не столько алмазами, сколько
мечтами об оных: ничто не обходится так дешево и не ценится так дорого, как
грезы.
Его личная Валгалла, освещаемая блеском мечей, была увешана добытыми во
всех концах земли рогатыми головами, и, уж конечно, я мог бы понять, что он
не захочет уподобиться своим трофеям. Но я ни о чем не беспокоился, потому
что жены тех, кому я хотя бы раз пожал руку, для меня не существуют, я их
действительно просто не замечаю. Это и усыпило мою бдительность. Вкупе с
айришем и скотчем под строганину и бруснику. Я не заметил, что уже околдован
восходящим над ее чеканной косой полярным сияньицем, тем более что моя
чаровница у родного очага обнаружила слишком уж матрешечный тип русской
красоты, вдобавок ярко нарумяненной морозом, камином и коктейлем.
Не знаю, заметил ли что-нибудь Командорский, но звонил он куда-то на
спутник с полным самообладанием, и когда со спутника пообещали назавтра тишь
да гладь, он заказал для завтрашних увеселений сразу и собачью упряжку, и
вертолет: "Степанов? Нарты подашь к гаражу.
Севрюгов? Вертушку подашь во двор". И развернулся ко мне с новой
внезапной идеей: "Шамана хочешь посмотреть? С бубном, со всеми делами? Нет,
таких ты еще не видал, сейчас сгоняю на снегоходе. Да тут до стойбища рукой
подать, за час обернусь".
Заметил ли он, что удерживать его пытаюсь только я? А вот я заметил,
что вышел он в обычных домашних туфлях, но подумал, что где-то там он еще
переобуется. Может, впрочем, он и переобулся, может, у него и впрямь
вырубился снегоход. Взревел, полоснул фарами по окнам, а за воротами заглох.
Могло и так быть.
Но мы-то уже почувствовали себя на целый час вдвоем. И оба смутились.
Уцепившись за иссякающую тему, я с преувеличенной серьезностью, словно
моей собеседнице прямо сейчас предстояло заняться тем же самым, принялся
объяснять, почему, если тигр ухитрился вонзить в тебя коготь, надо не
дергаться, а чем-то его отвлечь...
- Я и не дергаюсь, - со значением улыбнулась она, не сводя с меня все
тех же по-особенному сияющих глаз.
Свет их был настолько ярок, что невозможно было понять, какого они
цвета.
Я же, из последних сил стараясь разрушить эту значительность, засучил
рукав - мы с Командорским уже давно сидели без пиджаков - и показал на
предплечье остренькую ямку от тигриного когтя, однако хозяйка не позволила
мне ускользнуть: она растроганно вложила наманикюренный пальчик в мою
давным-давно затянувшуюся рану и словно бы в рассеянности оставила свою руку
на моей. Высвободиться я не решился, чтобы не оскорбить ту, коей, не спорю,
незаметно для себя я был тоже порядочно околдован.
Не убирая руки, она повела соболиной бровью, и вселенную заполнил
гнусавый козлетон: когда простым и нежным взором ласкаешь ты меня, мой
друг... Не сводя с меня сияющего и нежного взора, владетельница замка,
словно в замедленной съемке, повлекла меня танцевать. Чтобы снизить градус
пафоса, я начал изображать, как подобные "танки", обжимаясь, исполняла шпана
на нашей леспромхозовской танцплощадке, - приклеив хабарик к нижней губе,
оттопырив зад и втянув в образовавшуюся впадину партнершу за пышную, но
статную талию... И все же объятия оставались объятиями, талия талией, а
музыка музыкой: любая пошлость, пропущенная через миллионы судеб, обретает