"Александр Мелихов. Каленый клин " - читать интересную книгу автора

Можно сказать, что национальная вражда - в ее самом опасном,
бескорыстном аспекте - проистекает из нашей детской готовности жить
выдумками, из доверчивости к слухам, преданиям и к бескорыстию в зле наших
врагов. Поэтому, когда народы достаточно повзрослеют, они утратят и
священную ненависть друг к другу - она сменится, самое большее, досадой
против удачливого конкурента. Но есть серьезное подозрение, что, повзрослев,
народы просто исчезнут. Ибо их создает и хранит именно готовность жить
выдумками и преданиями, а не более или менее проверяемыми фактами и
материальными выгодами.
Борю Заславского в десятилетнем возрасте вывезли из Баку в Израиль, где
он сделался Барухом. Сейчас он профессор экономической кибернетики в
Калифорнии Боб Заславски. Каждая профессия порождает свою разновидность
профессионального идио... я хочу сказать - редукционизма: для одних
человек - двигатель внутреннего сгорания, для других ристалище борьбы
энтропийных и антиэнтропийных сил, для третьих - стадное животное с
фиксированными инстинктами. Боря же полагает, что все человеческие поступки
продиктованы желанием максимизировать прибыль. Со снисходительной улыбкой
взрослого дяди он дивится тому, что некоторые его американские коллеги
испытывают стыд при виде бездомных. "Но ведь где-нибудь в Нигерии их все
равно останется в сто раз больше, - без особой надежды пытается вразумить их
Боб и юмористически воспроизводит их кудахтанье: - Но ведь это же в нашем
государстве!" - "Вы вдумайтесь, что такое государство, - безнадежно вздыхая,
просвещает их Боб. - Вы принадлежите к какой-то местной общине, у которой
есть свой глава. Кроме того, вы живете в городе - у него есть мэр. Потом в
штате - у него есть губернатор.
Затем в государстве - у него есть президент. И наконец живете в мире
- у него уже нет главы. Так чем же из всех этих общностей выделяется
государство? У государства есть сильная армия, вот и все".
Что ж, Боб мыслит ничуть не примитивнее тех мудрецов, которые пытались
определить нацию через какие-то всеми наблюдаемые параметры
- территория, язык, участие в относительно замкнутой системе разделения
общественного труда. Бесплодность (никчемность) всех таких определений - ни
одно из них не объясняет главного: национальной солидарности, готовности во
имя национального целого платить неудобствами, лишениями, а иногда и
смертельным риском. Мы сами почти всю жизнь прожили в новой национальной
общности, связанной уже и общим языком, и территорией, и системой разделения
труда... С другой стороны, Солженицын не случайно ведь посвятил свои
будоражащие "Двести лет вместе" небольшому, но "звонкому" народу, который,
бог весть когда рассыпавшись на части, многажды менял и территорию, и язык,
и даже антропологический тип - но сохранил национальную солидарность до
такой степени, что, собравшись из разных территорий, хозяйств и культур,
возродил утраченное две тысячи лет назад государство, - и осуществиться это
"исполинское предприятие" (Пестель) уж никак не могло без серьезной
жертвенности.
Да просто в войнах первоначального становления Израиля погибло огромное
в процентном отношении количество молодежи, - на этом фоне даже уже и не
эффектно упоминать о массовой готовности людей интеллигентных профессий
предаваться труду скотника или земледельца.
Первопроходцы, этакие Павлы Корчагины от сионизма, полагавшие
буржуазной мерзостью красивую одежду, вкусную пищу, чистую скатерть,