"С.П.Мельгунов. Золотой немецкий ключ большевиков " - читать интересную книгу автора

что революция в России "развяжет и сорганизует народные силы для
победоносного окончания войны"43; более вероятно, что в Германии правящие
круги скорее разделяли дореволюционную схему первого министра иностранных
дел Временного Правительства, говорившего с кафедры Государственной Думы
еще в марте 16 г. о том, что "революция в России непременно приведет... к
поражению". В этом смысле они и готовы были содействовать революции во
вражеском лагере и тем более воспользоваться "временным замешательством" в
жизни страны, чтобы "сломить сопротивление" (слова из воззвания Временного
Правительства 9 марта). Отсюда логически вытекало сочувствие немецких
военных сфер деятельности русских циммервальдцев. Германское правительство
имело полное основание надеяться, что "крайние социалистические фантазеры"
усилят в России хаос и что вследствие этого Россия будет вынуждены
заключить мир44. Людендорф, однако,. считал необходимым подчеркнуть, что
инициатива сущности исходила от рейхсканцлера и что высшее командование не
было будто бы запрошено по этому поводу. Из полемики, возникшей в 1921 г.
между Людендорфом и Брокдорф-Ранцау по поводу статьи первого, появившейся в
"Мi1itar Wосhenblаt" в связи с разоблачениями Бернштейна, было названо и
имя того, попал на счастливую идею "прогнать дьявола при помощи черта" и
подорвать русскую революцию посредством анархии - это опять неизменный
Парвус-Министр иностранных дел германской республики не возражал против
таких утверждений, он протестовал лишь против приписываемой ему "подготовки
переворота" в бытность его послом в Копенгагене. Непосредственное участие
Парвуса в подготовке ленинской поездки подчеркивал Керенскому и Эд.
Бернштейн (статья Керенского в "Новой России" 37 г.): мысль внушенная
Парвусом копенгагенскому послу, нашла поддержку в министерстве иностранных
дел у бар. фон Мальцана и у деп. Эрцбергера, стоявшего во главе военной
германской пропаганды. Они убедили канцлера Бетман-Гольвега, и канцлер
предложил Ставке осуществить "гениальный маневр", предложенный Парвусом
(может быть, не без участия начальника разведывательного отдела при главной
квартире полк. Николаи)... Парвусу "гениальный маневр" мог быть подсказан и
самим Лениным через Ганецкого или обратно через того же Ганецкого сообщен
Ленину. В конце концов, довольно безразлично, откуда исходила инициатива
отдельного звена двухстороннего плана.
"Полупризнания" немецких генералов, по выражению Керенского, пожалуй,
сами по себе еще ничего не говорят об "измене" Ленина, т. е. не служат
подтверждением формального соглашения между двумя сторонами. По мнению
Троцкого, все дело сводилось к "стратеги", из двух стратегов: Людендорфа,
разрешившего Ленину проехать, и Ленина, принявшего это разрешение, Ленин
видел "лучше и дальше". Мы только что видели, как приблизительно повествует
немецкая сторона.
Посмотрим, как официально смотрел на дело сам Ленин. 17-го марта он
писал "дорогому товарищу" Ганецкому, что "приказчики англо-французскаго
империалистического капитала и русского империализма Милюкова и К°.
способны пойти на все - на обман, предательство - на все, на все, чтобы
помешать. Интернационалистам вернуться в Россию". Надо осуществлять как
будто бы план Мартова: "Единственная без преувеличенная надежда для нас
попасть в Россию, это - послать, как можно скорее, надежного человека в
Россию, чтобы путем давления Совета Р. и С. Д. добиться от правительства
обмена всех швейцарских эмигрантов на немецких интернированных". Но как
убедить немцев? Ленин очень принципиален": использоваться услугами людей,