"Иван Мележ. Товарищи" - читать интересную книгу автора

концы к верхним бревнам сруба. Ковалевич уже долгое время не работал в
колхозе и теперь почувствовал настоящую радость, даже праздничность.

Когда поставили пять стропил, старый плотник с розовой лысиной и
подстриженной бородкой весело крикнул поговоркой:

- Ну, до времени до норы отдохнут пусть топоры... Довольно, хлопцы,
перекурим.

Сидя на верхнем бревне сруба, он скрутил из обрывка газеты цыгарку,
достал из кармана . гимнастерки коробок спичек и обратился к Гаврильчику:

- Гвоздей бы больших,, товарищ заместитель... Гвозди кончаются. Видишь,
чем стропила стали сколачивать. - Он вынул из кармана похожий на гвоздь
обрубок толстой проволоки.

- Знаю, дядька Петро. За.втра в район еду - буду нажимать там. А покуда
и проволочками надо. Сам знаешь, гвоздей столько у нас расходуется, что
хоть завод в селе открывай!

Плотник засмеялся, кивнул в знак согласия головой:

- Правильно сказал - целый завод нужно.

"И этот к Гаврильчику, а не к Баклану", - отметил Ковалевич.

Ему показалось, что дядя Петро не случайно обратился именно к
заместителю...


* * *

К Баклану пошли втроем. Он жил в хате, стоявшей недалеко, от края села.

На крыльце их встретила мать Василия.
На голове у нее был повязан новый пестрый платок с бахромой. Она ждала
гостей:

услышав от хлопца, который привез рыбу, что приехал командир сына,
старая сразу начала жарить и парить. Испекла целую гору драченок,
поджарила рыбу.

Пока собирали на стол, Ковалевич разглядывал висевшие на стене
фотографии.
Снимки почти все были новые, послевоенные. Попалось и несколько фото
партизанских времен: они были желтоватые и тусклые - видно было, что делал
их неопытный человек. На одной карточке, вставленной в рамку вишневого
цвета со стеклом, Ковалевич увидел себя: сидя на камне, он слушает
партизана, который сидит на корточках и что-то показывает на помятом листе
бумаги. Партизан снят со спины, но по очертаниям фигуры нс трудно было