"Виталий Мелентьев. Индия, любовь моя (Журнал "Искатель", 1972, N 5)" - читать интересную книгу автора

удавалось.


Жужжание и взвизги пилы, веер опилок, последний жалобный и почему-то
торжествующий хруст в комле падающего дерева, наконец, глухой удар в
облаке сверкающей снежной пыли...
Как же это здорово - чувствовать силу в руках, в уже начинающей ныть
спине, чувствовать себя хозяином, властителем всего окружающего. Это
древнее ощущение силы, могущества нельзя сравнить ни с чем. Ради одного
этого стоило удрать в зону Белого Одиночества.
Но было в этом, древнем, и нечто, что смущало Андрея. В его работе жили
пусть укрощенные разумом, целесообразностью, но все-таки элементы
разрушения. В данный момент он не созидал, а разрушал созданное природой.
Что из того, что он знал - сваленное им дерево все равно обречено на
гибель, погибнув, оно отравит жизнь подросту, молоди, помешает лесу. Что
из того, что, сваленное, оттрелеванное Борисом на пункт, оно отдаст
человечеству накопленную за десятилетия силу и войдет в великий и
целесообразный круговорот обмена энергии и веществ. Все это Андрей понимал
разумом. А чувствами он наслаждался своей силой, могуществом и, если
заглянуть поглубже, даже властью над деревьями, животными, всем этим
сверкающим льдистым мирком.
Да, из человека не сразу уходит то, что пережили и закрепили в себе его
предки. Иногда это прошлое прорывается и как бы изменяет человека. Тогда
он находит радость там, где и не думал. Но все дело в том, что каждое
новое поколение воспитывает в себе нечто новое и закрепляет его, чтобы
передать дальше, по эстафете. И новое - сильное, молодое - всегда
побеждает наследованное.
Вероятно, высшая радость и высшая мудрость в том и заключается, чтобы
ничего из того, что накопили предки и передали потомкам, не отдавать на
растление. Нужно использовать все крепкое и все прекрасное. Прошлое
никогда не мешает настоящему и будущему, если оно служит хотя бы одному
человеку, не мешая другим. А если оно к тому же приносит пользу всем, так
такое прошлое можно только холить и поддерживать.
И разве плохо, черт возьми, чувствовать себя вот таким сильным, могучим
и разумно властным? Нет! Это не только не плохо. Это замечательно!


Андрей разогнулся, посмотрел, как, наращивая скорость, валится древняя,
вся в белых потеках старческой смолы, с подсохшей ростовой верхушкой,
суковатая ель, как она поднимает тучи поблескивающей звериными глазами
снежной пыли, и ощутил, как под ногами вздрогнула, как от взрыва, земля, и
понял: работать ему уже не хочется. Радость, наслаждение предельно простой
и в то же время предельно разумной жизнью, видимо, кончается. Ему опять
хочется игры и страданий ищущего ума, взлетов и просчетов.
Но в этот раз он быстро справился с собой и поднял взгляд, чтобы
отыскать очередное, выбракованное им дерево. И тут он увидел на вершине
елки белку. Подняв хвост вопросительным знаком, она быстро и смешно терла
мордочку лапкой и что-то бормотала.
Андрей прислушался. Теперь это бормотание не показалось ему брюзжанием.
В нем слышалось что-то жалобное, просящее, и он с интересом и еще