"Д.Х.Мекулов. Информационно-аналитический вестник N 1999/2 (История, Этнология, Археология)" - читать интересную книгу автора

историографическую практику, "рассказ - наиболее подходящий метод, когда
надо донести до читателя столкновение исследовательской гипотезы, с одной
стороны, и свидетельств источников - с другой"13. Однако многослойность
самой исторической реальности, отсутствие в ней внутренней связности не
позволяют совместить и адекватно передать и "историографический текст
(рассказ историка) и текст источника (рассказ прошлого)".
Тем не менее, история представляет собою рассказ, в котором результаты
исследования организуются историком в связное и цельное повествование. А
его работа напоминает собою ремесло писателя и дает возможность говорить о
родовой общности литературы и истории как письма. В данной связи
исследователи все чаще обращаются к поиску такой формы изложения прошлого,
которая звучала бы, по крайней мере, беспристрастно и объективно14.
Проблемам, связанным с историческим повествованием, была посвящена
специальная секция в рамках ХУШ Международного конгресса историков,
который состоялся в августе-сентябре 1995 г. в Монреале. В ряде докладов и
последовавших за ними обсуждениях настойчиво подчеркивалось, что язык
исторической науки недостаточно "прозрачен и пластичен" для того, чтобы
сообщать факты о прошлом15. Непростые взаимоотношения языка и внешнего, по
отношению к нему, мира ставят перед профессиональным сообществом весьма
сложную и далеко неоднозначную проблему - проблему определения и выработки
критериев научности исторического повествования.
Так, признание того факта, что "граница между историей и литературой
никогда не была абсолютной", потребовало от исследователей разработки
такой "поэтики знания" (Р. Шартье), которая показывала бы, как, используя
различную риторическую стратегию, историки организуют текст. Общей формой
исторического повествования был признан исторический нарратив. Данный
термин, заимствованный историками из области французского
литературоведения, рассматривается ими как конструкция текста, где
достигается или, по крайней мере, должна достигаться непротиворечивая
взаимосвязь между "следами прошлого и прошлым как таковым"16.
Отличительной особенностью исторического нарратива признается его
специфическая связь с реальностью: она всегда предваряет историческое
повествование, которое, в свою очередь, представляет собою "отчет о
прошлом и находится вне его"17.
Поэтому проблема научности исторического повествования является, прежде
всего, проблемой создания непротиворечивой текстовой конструкции, которая
позволяла бы восстанавливать прошлое, соответствовавшее реальности. Такая
форма его реконструкции ставит под сомнение основополагающий для
новоевропейской историографической традиции постулат о самодостаточности
исторической реальности. В своей деятельности историки, как правило,
руководствуются принципом Л. фон Ранке "пусть прошлое само заговорит",
который отождествляет историческую реальность с документальными
свидетельствами прошлого. Исследователь видит свою задачу в том, чтобы
восстановить прошлое, опираясь на исторические источники. Однако источник
вовсе не обладает той прозрачностью, которая позволила бы исследователю
без особых трудностей приблизиться к пониманию прошлого18.
На это обстоятельство одним из первых обратил внимание Ю. М. Лотман.
Исследуя проблему закономерного и случайного в историческом процессе, он
особо отметил, что выполнить задачу по восстановлению прошлого оказывается
едва ли возможным. Задача такого рода предполагает сбор фактов и