"Розалин Майлз. В порыве страсти " - читать интересную книгу автора

Филипп картинно всплеснул руками.
- Милая! С таким воображением тебе нужно быть писательницей, а не
балериной! Каждому свое. Скотоводам место на ферме, а балеринам - в театре.
Скажи, ты тут обнаружила театр? Подумай о Париже, о Нью-Йорке. Говорят, в
Нью-Йорке весело!
И Филипп с гиканьем умчался прочь.
Бен задумчиво смотрел ему вслед, сгорбившись, будто став меньше ростом.
Джон дотронулся до руки девушки и почувствовал, как напряжены ее нервы.
- Пожалуйста, не обращай внимания. - Джон пытался делать вид, что
ничего не произошло, но это ему не очень-то удавалось. - Отец - прирожденный
лидер, он любит помогать людям, руководить ими.
- Мной он руководить не будет!
Джина резко развернулась и чуть не бегом направилась в свою комнату.
Она боялась, что разрыдается на глазах у мужчин. "Если в ближайшее время его
никто не убьет, - всхлипнула она, - значит, нет на земле справедливости!"

7

Без толку.
Все без толку.
Роза сидела за кухонным столом. Остатки завтрака были убраны, кухня
вымыта до блеска, противная Элли отправлена до завтра домой. Роза снова
приложилась к бутылке и попробовала еще раз.
Если бы она была среди своих - тех, кто работал на ферме и откликался
на "Дасти", "Фрэнка" или "Слима", хотя у них были другие имена, всех тех,
кто возвращался на ночь в поселок и кому не нужна бутылка, чтобы общаться с
духами или скоротать ночь! Но, увы, ей не у кого было искать поддержки.
И вот уже несколько десятилетий она обращалась к своей колоде карт
Таро, старинных гадальных карт, стоило ей только почувствовать присутствие
духов, почувствовать, что над землей, которую она привыкла считать своей,
нависла беда. Как сейчас. Нет, сейчас гораздо хуже. Много разных бед
случилось за пятьдесят лет жизни в Кёнигсхаусе, при мистере Филиппе, но ни
разу не было так плохо. Высохшие узловатые руки прилежно перетасовали
потрепанную колоду; Роза заново разложила карты.
А потом еще и еще раз, снова тасуя и снова раскладывая. И каждый раз
одна за другой выпадали те карты, которых она так страшилась. Старая женщина
немигающим взором уставилась на нечестивую троицу, сулящую проклятие:
Падающую Башню, Повешенного и Скелет с косой - саму смерть.

Отец и сын ехали бок о бок навстречу восходящему солнцу, но мысли их
были далеко. Скоро они встретятся со стадом: под предводительством Дасти,
аборигена, пастухи уже погнали скот вперед. Джон боролся с доселе не
знакомым ему чувством - слепым гневом, причиной которого был его отец.
Филипп первым нарушил молчание.
- Незачем дуться на меня за прошлый вечер. Я только делал вид, что
собираюсь продать ферму, - предупредил он Джона. - Я не собирался продавать,
просто хотел их прощупать, заставить выдать себя.
Он не понял, печально подумал Джон, он так ничего и не понял.
- Может быть, - произнес он вслух, - но только делать это нужно было
по-другому.