"Розалин Майлз. Незаконнорожденная (Я, Елизавеьа, #1)" - читать интересную книгу автора

обстоятельство и послужило причиной торопливой церемонии, проведенной с
грехом пополам в январе 1533 года: незадолго до того Анна поняла, что, как
многие девицы до нее, получила дитя во чрево раньше, чем мужа в постель
"Неточная цитата из "Короля Лира". У Шекспира - "получила дитя в колыбель
раньше, чем мужа в постель".".
Третье венчание короля, с невзрачной Джейн Сеймур, тоже прошло тихо.
Четвертое, с принцессой Клевской (тоже Анной!) было урезано, насколько
позволяли приличия: невеста с первого взгляда не понравилась королю, и он
желал по возможности меньше связываться с женщиной, которую называл
"Фландрская кляча" и с которой намеревался побыстрей развязаться, что
вскорости и осуществил. Пятую, снова Екатерину, свою девочку-королеву из
семьи Говард, королю не терпелось отвести под венец и в постель - еще один
дорогостоящий урок на тему старой пословицы: "Быстро жениться, долго
каяться".
Только эту свадьбу с мадам Парр, самой домашней из его женщин, решил
король справить в семейном кругу. В тот день рядом со мной во дворцовой
церкви Гемптона преклонила колени его старшая дочь, моя сестра Мария,
окруженная своими фрейлинами. Судя по тому, как побелели костяшки ее
пальцев и как шевелились бледные губы, Мария молилась достаточно горячо,
чтобы удовлетворить и людей, и Бога, но только - и все мы это знали - не
короля, ведь она со всей врожденной страстностью цеплялась за старую
католическую веру своей матери, Екатерины Арагонской. Каково ей придется,
судачили во дворе, при новой королеве Екатерине Парр, приверженной
реформистской протестантской церкви столь же рьяно, сколь Мария - римской?
По другую руку от меня молился сын, ради которого Генрих порвал с
Папой и Римом, мой брат Эдуард. Наши глаза встретились, и его бледное,
чересчур серьезное личико расцвело улыбкой. Он доверчиво придвинулся ближе
ко мне.
- А нам дадут потом цукатов и леденцов, сестрица? - шепотом спросил
он.
Тут же на него шикнула леди Брайан, его гувернантка. Моя добрая Кэт,
хоть и держала ухо востро, продолжала спокойно молиться - она знала, что
мне, почти взрослой десятилетней девушке, воспитание не позволит шептаться
в церкви. Однако я тайком улыбнулась Эдуарду и легонько кивнула - мне
хотелось, чтоб он больше походил на других шестилеток, чем на юного
Соломона, каким желали видеть наследника.
В церкви было холодно, как в склепе, хотя на дворе стояло жаркое
лето. Снаружи не проникало ни лучика, только горели толстые восковые свечи
во много рядов; ни звука, только приглушенно играли скрытые за престольной
оградой королевские музыканты. По невидимому сигналу воцарилась тишина:
епископ Винчестерский подошел к алтарю и начал церемонию.
"...Соединить сих Мужчину и Женщину Святым Браком, коий есть Почетное
Состояние, заповеданное нам в Сохранение от Греха, дабы не впасть в Блуд,
и для взаимной Помощи, Утешения, Поддержки..."
Мое детское внимание рассеялось, мысли устремились вслед за тонкими
белыми дымками свечей, плывущими поверх склоненных голов крохотной
конгрегации.
Интересно, где сейчас другие жены моего отца? Может быть, их души
витают здесь и слушают, как он вновь приносит те же обеты, клянется в том,
в чем, уже клялся им? И почему, если он так всемогущ, так статен, так