"Розалин Майлз. Незаконнорожденная (Я, Елизавеьа, #1)" - читать интересную книгу автора

что их разбудили в неурочный час.
Спускаясь во двор бок о бок с Кэт, я плотнее закуталась в плащ.
Повсюду в спешке бегали прислужники, кричали, бранились, что-то тащили,
грузили телеги и возки. Погонщики покрикивали, ругались, хлопали бичами,
срывая злость на двуногих и четвероногих существах без разбору. Под стеной
слуги опорожняли дымящуюся зловонием ночную посуду в чавкающие выгребные
ямы. Гвалт, дрожание фонарей, смрад - все напоминало преисподнюю. Однако
на душе у меня было ничуть не лучше.
Всю долгую ночь, час за часом, в свете белесой луны я билась над
загадками Гриндала, словно угодившая в ловушку крыса. Заговор Катилины -
значит ли это, что и против отца готовится то же самое? Или Гриндал просто
предупреждал меня накануне отъезда ко двору, что у трона собираются
опасные люди?
Эзопова басня... Да, отец стар, ему пятьдесят три, ближе к пятидесяти
четырем. Но разве его отец не дожил до...
"...пятидесяти двух!" - прошептал у меня в голове незнакомый голос.
Однако отец такой крепкий! Такой плечистый, дородный, он совсем не
похож на умирающего льва! А что до "львиных отпрысков", то откуда тут
взяться "львицам"? И я, и Мария в династии Тюдоров - пустое место. "За две
тысячи лет ни одна женщина не правила Англией, - следовало возразить мне,
- и не будет!"
И вдруг меня словно ударило - в одном-то притча, безусловно,
правдива! Да, в злонамеренность сестры Марии я поверила сразу, и тут есть
о чем задуматься.
Мария - само имя означает "горечь". Интересно, знал ли тот, кто ее
называл, что ей придется испить чашу горечи до последней капли, и даже
сверх того?
Я дрожала, но не от холода.
Довольно!
Довольно кукситься! С таким лицом, какое я утром увидела в зеркале -
краше в гроб кладут, - нельзя показываться на люди!
- Дорогу!
- Эй, посторонись!
- Чтоб ты сдох, черт косорукий! Пошевеливайся!
- Куда прешь, ублюдок!..
Меня, впрочем, приветствовали как водится - улыбками, реверансами,
пожеланиями доброго утра.
- Будьте здоровы, хозяйка!
- Хорошего вам дня, миледи!
Два моих старших джентльмена, братья Джеймс и Ричард Верноны, сыновья
соседского помещика, поклонились, протискиваясь вперед под грузом конской
сбруи. Чуть поодаль стоял Эшли, немногословный и уверенный в себе муж Кэт,
а с ним сэр Джон Чертей, молодой рыцарь из здешнего графства, которого
незадолго до смерти пристроил к моему двору его отец, старый сэр Джон.
Дальше в свете фонарей я различила вчерашнего черного посетителя: он
так помыкал конюхами и стремянными, будто коня подают ему одному. Даже в
столь ранний час, в преддверии тяжелого дня в седле, он успел натянуть
винного цвета наряд - в шелках, атласе и бархате он походил на щеголеватую
ехидну. Я люто ненавидела его блестящую змеиную чешую, и при этом боялась
- отчего, не знаю сама.