"Розалин Майлз. Незаконнорожденная (Я, Елизавеьа, #1)" - читать интересную книгу автора

отправиться за границу, покуда ее сердце не успокоится на своем законном
месте - на груди нового супруга.
- И все же мадам Парр еще может нас удивить, - задумчиво сказал
Кранмер, украдкой разглядывая статную фигуру королевы, проходившую в эту
минуту по комнате. - Похоже, за ней дело не станет. Вспомните, до сих пор
она делила подушку только со стариками, а это не лучший способ добиться
приплода.
- А что, теперь иначе? - фыркнул Ризли.
Все трое посмотрели на короля - он сидел на троне, тяжело опираясь на
золотой набалдашник жезла. Жезл был черного дерева - придворный плотник
сказал королю, что другому дереву не выдержать его веса. Даже тогда я
поняла смысл воцарившегося между ними молчания.
Король стар.., в его объятиях мадам, Парр не понесет.
Теперь они разглядывали Эдуарда с непонятной мне пристальностью.
- Бодритесь, милорды, - мягко возразил Кранмер. - Господь милостив.
Наш принц достиг шести годов и, похоже, будет жить.
Все промолчали. Я отвлеклась. В другом конце покоя моя сестра Мария
беседовала с несколькими духовными лицами, обступившими епископа. Тот еще
не переменил богатый церемониальный наряд, в котором проводил венчание.
Здесь же стояли герцог Норфолк, смуглолицый политик, - вот кого я всегда
боялась, хотя и знала, что мы состоим в отдаленном родстве, - и его сын,
юный воин намного выше меня ростом, граф Серрей.
- А что, если, мои добрые лорды, - пробормотал Ризли яростно, но
тихо, словно едва осмеливался говорить, - что, если Господь захочет
избавить принца от тягот земной жизни и до срока возвести его к венцу
вечному?
Паджет резко отступил назад, зыркнул пронзительными серыми глазами.
- Опасные речи, Ризли!
Ризли зло сплюнул на свежесрезанный зеленый тростник под ногами.
- Разве только старые умирают?
- Все в руках Господних! - сурово оборвал его Кранмер. - И мы, и то,
что нам предстоит. Да будет воля Его!
Словно услышав эти слова, Мария повернула худую шею и близоруко
взглянула в нашу сторону.
- Сестра! - позвала она (меня она не видела, только различала мое
новое алое платье). - Елизавета, иди сюда, познакомься - это милорд
Гардинер, епископ Винчестерский.
Уходя, я поймала последнюю реплику Ризли:
- Если папистка Мария спелась с Гардинером, за ним стоит приглядеть...
Позади низкорослой худышки Марии высился дородный мужчина в
епископской мантии и с большим наперсным крестом. За ним, молчаливо ожидая
его приказаний, толпились клирики помельче.
- Эта девочка - леди Елизавета? Епископ Гардинер спесиво нахмурился,
его глубоко посаженные глазки не соизволили заглянуть в мои. Лицо смуглое,
нос хищно изогнут, грубое обхождение больше пристало бы завсегдатаю
пивных, чем служителю Божию. Хмурые кустистые брови, изрытая оспинами кожа
пугающе безобразны, зато красный рот под жесткими усами - мягкий и
безвольный, как у женщины.
Он не может не знать, кто я! Зачем же это грубое притворство? Однако
Мария глядела на него с таким обожанием, что не замечала ничего вокруг. С