"Владимир Мегрэ. Сотворение ("Звенящий кедр" #4)" - читать интересную книгу автора

продолжал, слегка возвысив голос, и посох в его руке от напряжения дрожал,
когда верховный всем сказал:
- Меж тем средь нас один способен быстро образы творить, и сила их
непревзойденной остается. Всех нас он девятнадцать лет учил, но
недосказанное остается. Все мы сейчас понять должны, что меж собою не равны.
Не важен сан, каким из нас кто обладает. Пусть каждый знает, среди нас один
над всеми может властвовать незримо, тайно. Он волен силой образа, что
сотворить способен, возвеличить каждого или убить. Один способен государств
судьбу решить. Я, жрец верховный, властью, данной мне, способен поменять
соотношенье сил. Закрыты двери храма, в котором мы сейчас сидим. Снаружи
верная охрана без приказа моего дверь не откроет никому.
Жрец верховный с трона встал, медленно ступая и посохом стуча по плитам
каменным, пошел к отцу, посередине зала вдруг остановился и, глядя на отца,
сказал:
- Сейчас ты выберешь из двух один свой путь. Вот первый. Сейчас
для всех ты тайну силы образов своих раскроешь, расскажешь, как и чем они
творятся, и тогда объявлен будешь ты жрецом после меня вторым и станешь
первым, когда я уйду. Перед тобой живущие все будут преклоняться. Но если
тайну не раскроешь нам свою, перед тобой второй предстанет путь. Ведет он
только в эту дверь.
Жрец указал на дверь, ведущую из зала храма в башню, в которой не было
ни окон, ни вторых дверей наружных. У башни той высокой с гладкими стенами
площадка наверху была, с нее раз в год в определенный день перед собравшимся
народом пел отец или иной какой-то жрец.
Верховный, указывая отцу на дверь, что вела в эту башню, еще добавил:
- Ты в эту дверь войдешь и никогда не выйдешь из нее. Я дверь
замуровать приказ отдам, лишь маленькое в ней окошечко оставить прикажу,
через него ты будешь пищи минимум иметь на каждый день. Когда настанет
время, и у башни соберутся люди, ты на высокую площадку выйдешь к ним. Ты
выйдешь, только петь не будешь, образы творя. Ты выйдешь, чтоб тебя народ
увидел и не поселилось беспокойство в нем, и кривотолки не возникли от
исчезновенья твоего. Ты можешь только поприветствовать народ словами. Когда
посмеешь песню спеть творящую, то даже за одну не будешь пищи получать,
воды, три дня. За две - шесть дней ни пищи, ни воды ты не получишь, сам
назначишь смерть свою. Теперь решай из двух какой сам выбираешь путь?
Отец спокойно с места встал своего. В лице его ни страха, ни упрека не
было, лишь грусть слегка морщинкою легла. Он вдоль сидящих в ряд жрецов
прошел, в глаза им каждому взглянул. И в каждой паре глаз познанья жажду
видел. Познанье, но и алчность были в каждой паре глаз. Отец к верховному
жрецу вплотную подошел и посмотрел ему в глаза. Суровых, алчностью горящих,
седой жрец глаз не отводил, о камни посохом ударил, сурово повторил отцу в
лицо, брызжа слюною:
- Быстрей решай, какой из двух ты выбираешь будущего путь.
Отец без страха в голосе, упрека ему спокойно отвечал:
- По воле, может быть, судьбы я выбираю полтора пути.
- Как можно выбрать полтора, - жрец закричал, - ты
посмеяться смеешь надо мной, над всеми, кто сейчас в великом храме!
Отец к двери, ведущей в башню, подошел и, повернувшись, всем ответил:
- Смеяться, обижая вас, поверьте, я не мыслил. По вашей воле я в
башню навсегда уйду. Перед уходом тайну всем открою, как смогу и знаю, мой