"Владимир Мегрэ. Звенящие кедры России ("Звенящий кедр" #2)" - читать интересную книгу автора

квартиры. Есть место моей дислокации.
Мы подошли к двери, ведущей в подвал многоэтажного дома. Он приказал
мне постоять в сторонке, огляделся и, когда никого из жильцов не было
поблизости, чем-то похожим на ключ открыл замок.
В подвале было теплее, чем на улице. Его обогревали специально
оголенные, наверное бомжами, от теплоизоляции трубы, по которым подавалась
горячая вода. В одном углу валялось какое-то тряпье. На него падал тусклый
свет, проникающий через запыленное стекло подвального окна. Но мы прошли в
дальний, пустой угол.
Он достал из своего свертка бутылку с водой, открыл пробку и, набрав в
рот воды, разбрызгал ее вокруг, словно из пульверизатора. Пояснил:
- Это чтоб пыль не поднималась.
Потом он чуть отодвинул в сторону, стоящую в углу доску. Из
образовавшейся между стеной дома и перегородкой щели вытащил два листа
фанеры, закрытой большим куском целлофана, потом еще несколько кусков
картона, тоже закрытых целлофаном. Устроил из них на полу две
импровизированные лежанки. Взял из угла консервную банку, зажег поставленную
в нее свечку. Не до конца отрезанная крышка банки была чистой, слегка
согнутой в полусферу, и служила отражателем. Этот нехитрый прибор осветил
края фанеры и полуметровое пространство между ними, на котором, расстелив
газету, он стал выкладывать из пакета кусок сыра, хлеб, два пакета кефира.
Аккуратно разрезая сыр, проговорил:
- Что стоишь? Присаживайся. Куртку сними, на трубу повесь, когда
высохнет, почистишь. У меня щетка есть. Брюки пусть на тебе сохнут. Старайся
поменьше мять их.
Еще он достал два стограммовых запечатанных стаканчика с водкой, и мы
сели ужинать. Кругом грязь подвальная, а уголок им оборудованный получился
каким-то чистеньким и уютным.
Когда чокались, он представился:
- Называй меня Иваном. Здесь без отчеств все.
Его действия с импровизированными лежанками, аккуратно разложенной на
газетке пищей, несмотря на грязный пол подвала, создавали атмосферу чистоты
и уюта в его подвальном уголке.
- А чего-нибудь помягче подстелить у тебя нет? - спросил я
после ужина.
- Нельзя тряпье здесь всякое держать, грязь от него будет, запах
потом. Вон в том углу соседи... Двое их, иногда приходят. Развели со своим
тряпьем гадюшник.
Разговаривая с ним, отвечая на его вопросы, сам того не заметив, я
рассказал ему про встречу с Анастасией, о ее образе жизни и способностях. О
лучике ее, мечтах и устремлениях.
Он был первым человеком, кому я рассказал об Анастасии! И сам не
понимаю, почему я рассказывал ему о странностях Анастасии, о ее мечте и о
том, как дал слово помочь ей. Сообщество предпринимателей с чистыми
помыслами организовывать пытался, да ошибся. Надо было сначала книжку
написать.
- Теперь буду писать, пытаться издавать. Анастасия говорила, что
сначала нужна книжка.
- Ты что же, уверен, что написать сможешь, а потом еще и издать,
не имея средств?