"Александр Мееров. Осторожно - чужие! [NF]" - читать интересную книгу автора

здесь следует только на себя. Трезвый его ум позволил определить, в какое
положение он попал, и вскоре, последовательно анализируя факты, он
успокоил себя в главном: общение с протоксенусами никакого побочного,
вредного для его организма воздействия как будто не оказывает. Едва
преодолимое, постоянное желание находиться поблизости от них, в общем,
работе не мешало, голова оставалась ясной, он считал, что хорошо владеет
собой и только не может, совершенно не может отказаться от удивительного
возбуждения, вызываемого чужаками.
Между тем Лейж быстро освоился с приемами и методами, принятыми в
лаборатории Ваматра, овладел навыками, необходимыми при работе с новыми
существами и уже готов был к тому, чтобы испробовать на них фермент.
Первые же опыты показали, какое могучее средство оказалось в руках
экспериментаторов, и вместе с тем заставили убедиться, что обладание
ферментом еще не решает задачи. Дело получалось сложнее, чем
представлялось. Применение даже микроскопических доз препарата вызывало
глубочайшие изменения в организмах протоксенусов. Приходилось перебирать
тысячи возможных вариантов, поиск получился длительным, и вскоре для Лейжа
настали трудные времена.
Запас фермента подходил к концу.
Лейж становился подозрительным, и ему начало казаться, что в
лаборатории стремятся к одному - как можно скорее израсходовать имевшийся
у него запас и этим самым поставить его перед необходимостью все же начать
синтез. Теперь уже в стенах хуковской лаборатории.
Опасная игра продолжалась с переменным успехом. Лейж находил, что Хук
торжествует, зная о исчезающем постепенно запасе, и не мог придумать,
какой сделать ход, как отразить готовящийся удар. В самые трудные дни он
отправлялся в питомник и там подолгу просиживал у металлической сетки,
отделявшей его от странных существ. Он уже установил оптимальное
расстояние, на котором лучше всего себя чувствовал. Находясь слишком
далеко от клеток, Лейж не так полно испытывал пьянящее чувство,
возбуждаемое протоксенусами. Придвигаясь к ним слишком близко, он начинал
ощущать, какой утомительной становилась эта близость по прошествии
двадцати - тридцати минут. На удачно найденном расстоянии он не только
оставался бодрым и радостным, но и отмечал порой, как четко начинает
работать мысль. А мысль билась над одним - остаются последние капли
вещества, как сделать так, чтобы их хватило, чтобы под действием фермента
до минимума сократился период развития и через несколько часов отложенные
протоксенусами яйца перешли бы в фазу имаго. Как?
Протоксенусы молчали. От них Лейжу просто становилось хорошо. Теперь он
думал о странных созданиях с теплым чувством, относился к ним лучше, чем к
окружавшим его людям, он еще третировал их, называя уродцами, но все чаще
убеждался, что они сложней и загадочней, чем кажутся.
Однажды, проведя у вольера больше часа, Лейж вдруг осознал, как
необыкновенно ясно, логично стали складываться у него представления о
механизме действия фермента. Недоставало, правда, какого-то одного,
вероятно, самого главного звена. Он подгонял, подстегивал самого себя,
незаметно приближаясь к вольеру, заглядывая в жуткие, огромные глаза,
устремленные на него из-за сетки. Глаз было много. Они перемещались.
Казалось: это не множество особей, а одно гигантское, все время как-то
изменяющееся существо воззрилось на него сотнями глаз. Чужих. Все же очень