"Александр Мееров. Осторожно - чужие! [NF]" - читать интересную книгу автора

именно и сколь долго удастся держать открытие в тайне. Он выдвинул мысль
противоположную:
- Не скрывать, наоборот, работать в открытую и, таким образом,
исключить всякую возможность погони за секретами, а следовательно, сделать
бесполезными и шпионов и интриганов, убить гнусность взаимного недоверия.
Широкая гласность. Пусть все знают все! И когда люди будут знать, что в
наш мир пришла еще одна грозная сила, они не смогут употребить ее во зло.
- А мы? - удивился Ваматр. - А мы, значит, будем опять прозябать в этих
стенах? Да что там, лишимся и их, будем существовать на подачки, не имея
элементарных условий для работы. О, нет, друзья мои, я не согласен.
Условия мне нужны. Широкие. Такие, что дадут возможность творить, утолять
страсть в борьбе с неведомым. И пусть мне помогают те, кто сейчас держит в
своих руках все: промышленность, банки, прессу. Пусть помогают военные.
Мне плевать. Я хочу, и я буду удовлетворять свое стремление к открытиям, и
пусть мне помогает хоть сам дьявол!
Альберт Нолан понял тогда, что остается только одно - вето. В их группе
каждый занимался своей частью работы. Никто не помышлял, что разногласия
могут стать столь серьезными и в конце концов привести к разрыву. Код
излучения, над которым в течение двух лет работал Нолан, был известен
только ему.
Ваматр первым насторожился, почувствовав, как непримирим Альберт Нолан.
Он понял, что Нолан может не отдать способ получения фермента и, готовый
силой завладеть лабораторным журналом, бросился к двери, ведущей в
лабораторию Нолана. Нолан не пошевелился. Ваматру стало ясно: Нолан уже
принял решение, и записей теперь не получить.
- Ты не отдашь?
- Нет.
Это "нет" долго звучало в ушах каждого, а потом наступила тишина. В
этой трудной тишине голос Эльды показался непривычно глухим:
- Ты не можешь, Альберт... Не имеешь права один решать, где в этом
открытии твое, где наше.
"Так впервые был проложен между ними рубеж. Ничто не в состоянии было
ранить Нолана чувствительней, чем это "твое" и "наше". Подозрения,
ревность, какая-то патологическая тяга Эльды к Ваматру, к его неистовой
музыке изматывали, мучили Нолана, но теперь уже несомненная потеря
Эльды-друга, единомышленника!.. Это было выше его сил.
Разговор с Эльдой - последний и тягостный - привел к разрыву. Нолан
больше не появлялся в лабораториях Арнольдса и вскоре уехал, получив
должность консультанта фирмы "Электроник компани оф Мехико" в Монтеррее.
Там же он узнал о несчастье. Он поспешил вернуться на родину, но Эльда и
Бичет были уже похоронены.


- Тайна их смерти, Крэл, осталась тайной, - закончил свой рассказ
Нолан.
- Но как это случилось?
- В тот вечер, как обычно, они находились в аппаратной. Бичет сидел за
своим пультом, Эльда за своим. Работали они тогда много, часто
задерживались в лаборатории допоздна - у них оставались последние, капли
синтезированного мною фермента. Подстегивало их не только это, но и