"Александр Мееров. Осторожно - чужие! [NF]" - читать интересную книгу автора

- Хорошо, я скажу. Трудно это. Очень трудно. Однако нужно... Знаете,
Крэл, у меня порой возникают странные ассоциации. Я, например, убежден,
что электричество - желтого цвета, что теорема Прени, если ее переложить
на музыку, звучала бы в тональности фа-диез, что созвездие Цефея пахнет
резедой, а со словом "дьявол" у меня связывается образ плаща. Черный плащ.
Помните, это как у Ларма: "Неся в бездонных складках сомненье, ненависть и
смерть"... Ваматр носит под плащом еще и скрипку. Говорят, у него
настоящий Гварнери. Я уверен, Крэл, вы никогда не бродили ночью в мрачных
кварталах Родега?
- Я не бывал в Родеге и днем. Это где?
- У самого порта. Там, в кривых грязных уличках живет народ
привлекательный и страшный. Труд и голод. Удаль и разврат. Бесконечная
ширь простого человеческого сердца и злоба отчаяния. Все, все, что есть в
человеке, здесь доведено до едва переносимой концентрации, втиснуто в
мерзкие, подозрительные щели. Поножовщина и смех, молитвы и отвратительная
брань, страх и отвага. Туда океан выбрасывает намытое во всех портах мира.
Там приютились притоны, молельни, кабачки, ночлежки. Но и в Родеге не
живут, не могут жить без музыки. В любой харчевне, самой заплеванной,
смрадной, - музыка... Несколько ночей я провел на площади Олинор. Это
последний рубеж. Площадь залита светом, по ней снуют благополучные люди, а
совсем рядом, словно в бездну, спускаются улочки Родега. В укромном месте
я поджидал, когда на площади остановится автомобиль Ваматра. И дождался. Я
сам видел, как он, почти неразличимый, закутанный в плащ, отделился от
своей черной машины и юркнул в переулок. Я следил за ним, оставаясь
незамеченным.
- Но для чего?
- Чтобы послушать его музыку.
- Ничего не понимаю. Где же он играл?
- В тот раз в подвальчике Марандини. Ваматр, тайно от всех надев костюм
старого итальянца, иногда выступал по ночам в самых захудалых портовых
заведениях. В более приличные его не пускали. Выпроваживали даже из
третьесортных, несмотря на то, что за свои выступления...
- Он брал немного...
- Нет, платил. И платил порядочно. Музыка - его страсть. Неукротимая,
неуемная. Волны звуков - его стихия, в которой он только и живет, считая
себя музыкантом. Талантливым и... непризнанным. А Ваматр честолюбив. Все
его успехи, все, что ему удалось сделать в науке, он готов отдать за
признание публики, за успех, выпадающий на долю знаменитого композитора.
Когда-то он мечтал о мировой славе, о блеске огромных концертных залов, о
признании публики, о цветах, о ласках, даримых почитательницами за счастье
послушать его. Но этого не произошло. Никто не понял его сумбурных,
диковатых, почти всегда раздражающих композиций. Слушатели не переносили
его дьявольскую музыку. Озлобленный на весь мир, ненавидящий людей, он
вынужден был довольствоваться насекомыми и только по временам, когда,
вероятно, ему было совсем невмоготу сдерживать свою страсть, он
отправлялся в портовые кабаки. Тогда он снова перед публикой. Со скрипкой.
И ловит, жадно ловит хотя бы взгляд одобрения, ждет рукоплесканий
забывшихся в пьяном угаре людей. Но не понимают его и там. Смятый,
опустошенный, клянущий всех, жалкий, неудавшийся музыкант возвращается к
своим насекомым - неудавшемуся эксперименту природы... Дьявол со скрипкой,