"Юрий Медведев. Чертова дюжина "Оскаров" (Журнал "Техника - молодежи")" - читать интересную книгу автора

поперечнике, вся огоньками испещрена разноцветными. Висит - и заливает
ущелье светом сиреневым. Сознаюсь, я спросонья не сразу допетрил, что к
чему, даже мыслишка мелькнула шальная. Неужто, думаю, сумел Барковский с
кем надо договориться и такую штуковину для съемок заграбастать? И тут я
похолодел. Было абсолютно тихо, я даже слышал тиканье своих часов. Вот от
тишины-то у меня мороз по коже и прошел. Чтобы таких размеров аппаратик
висел в небе без грохота и рокота - до этого твоя земная паука еще не
доскакала, шалишь, брат ученый. И другое меня поразило в самое сердце:
свет тот дьявольский вообще не давал тени. Правда, пластмассовый колпак
немного искажает перспективу, так что глаз мог и ошибиться. Открываю люк,
высовываюсь до пояса наружу. Так и есть: парит в воздухе голубушка медуза,
притом в абсолютной тишине, даже движок нашей дизель-электростанции
замолк. И конечно, ни единой тени... Чего это глаза у тебя холодные, точно
ледышки? Не веришь? Думаешь, россказни, пьяный бред? Погоди, ты сейчас не
такое услышишь, главное впереди...
Я внимательно изучал Жилевина. Руки у него исходили нервной дрожью, на
лбу выступили бисеринки пота, а левый глаз начал заметно подергиваться.
- Да, главное впереди. Главное в том, что зря я высунулся по пояс из
люка, зря. Они меня, видать, заметили, и сразу же острый желтоватый пучок
света уперся туда, откуда я высунулся. Не спрашивай как, но оказался я
вытянутым из астроотсека, точно щупальца невидимые присосались, и прямо по
воздуху - представляешь! - прямо по воздуху поплыл к медузе. Желтый луч
всасывал меня в себя, как труба. Другой бы на моем месте тут же рехнулся
бы, во всяком случае, сознание потерял наверняка, а мне хоть бы что.
Какая-то холодная ясность была в мозгу, как при бессоннице. Веришь ли, я
все замечал: и как ночные бабочки, залетев в желтый луч, увязали в нем,
словно в липовом меду, и как луч кончался на мне, а позади меня все
удлинялись тьма, пустота, тишина. Но самое невероятное оказалось внизу, в
ущелье. Знаешь, как в сказках злые волшебники погружают целые королевства
в сон? Точь-в-точь такую картину я увидел под собой, пока плыл к медузе.
Внизу как по мановению волшебной палочки оцепенела вся наша
киноэкспедиция. Оцепенели в самых невообразимых позах главные герои:
Бурвиль так и не допил свой любимый оранжад, Пол Ньюмен сидел с
приподнятой шляпой, Ален Делон зашнуровывал скафандр. Катя Паскалева о
чем-то шепталась с Джиной Лоллобриджидой. Банионис, Грегори Пек, Мастрояни
и Автандил Лежава резались, как всегда, в преферанс. Дублеры, сотни
статистов - все, буквально все замерли как статуи. И не только люди.
Приблудный пес Казбек, добродушный увалень величиной с теленка, как
перепрыгивал через речку, так и остался висеть в воздухе. Над кроной
тутового дерева распластались две совы, будто наткнулись на невидимую
преграду. Сиреневый свет накрыл все как колпаком... Смотри, у меня мурашки
по руке пошли, жутко вспоминать, а тогда я даже бровью не повел.
Так вот. Подплываю я к медузе, ближе к ее верхней части. Луч спокойно
протаскивает меня сквозь стену. Веришь ли, как сквозь ряску болотную.
Р-раз! - и сомкнулась ряска, ничего вроде бы и не было, а на ощупь стена
под стать броне, я успел рукой провести. Очутился я внутри этой штуковины,
гляжу, длиннющее помещение. То ли коридор, то ли черт знает что, запомнил
только, как по стенам фиолетовым искры мельтешат. На себя поглядел:
руки-ноги целы, слава богу, а сам я как бы внутри желтого воздушного шара.
Оболочку видать, а пальцем ткнешь - пусто, ничего, такой, брат, фокус.