"Ирина Медведева, Татьяна Шишова "Кто соблазнит малых сих..." " - читать интересную книгу автора

сейчас такое смещение происходит на всех уровнях. И, быть может, небольшое,
неявное смещение гораздо опасней, чем замена на полную противоположность.
Когда грубое нарушение Конституции называется новым завоеванием демократии,
а люди, которым это не понравилось, - поборниками диктатуры, когда боссы
компартии в одночасье делаются крупнейшими начальниками по борьбе с
коммунизмом - это еще полбеды. Человеческая психика адаптируется к подобным
перевертышам довольно быстро. Мы же не видим мир вверх ногами, хотя, как
известно, оптическое устройство глаза "фотографирует" именно перевернутую
реальность.
А вот маленькие подвижки, во-первых, трудно уловимы и плохо поддаются
вербализации, а во-вторых, они как бы лишены ритмической композиции: шажок
вперед и одновременно полшажка влево, немного вниз и чуть в сторону.
Хаотическое броуновское движение.
Застенчивая юная поэтесса, слагающая романтические стихи о
переживаниях, посетивших ее в... кабинете гинеколога. Ученый-физик,
подрабатывающий не частными уроками по подготовке в вузы, а продажей
растворимого кофе. Обаятельный диктор ТВ, с мягкими, интеллигентными
интонациями объявляющий: "Я хочу представить вам, дорогие телезрители,
идеальную супружескую пару: Галю и Свету". И две очень культурные женщины,
которые долго, убедительно и стилистически безупречно убеждают
многомиллионную аудиторию в преимуществах сапфической любви. Пожилой
прокурор, придя в гости, оказывается за столом рядом с "представителем
теневой экономики" и сочувственно кивает в ответ на рассуждения о том, что
"мафия спасет мир". Или прилагательное "простой". Это же была высшая похвала
человеческой скромности, истинной культуре, бесхитростности. А теперь...
Нет-нет, смысл не поменялся на противоположный, он стал лишь несколько
ироническим. В нем звучит легкий оттенок презрения ("Ты что, простой?").
Все это и многое-многое другое - типичный "феррукт".
Казалось бы, что плохого в художественном изображении абсолютного зла?
Оно ведь практически всегда терпит в финале крах. Но в православной культуре
не принято вступать в прямой контакт с дьяволом. Уж на что Лермонтов был
ярко выраженным романтиком, и то его "Демон" звучит скорее как острастка,
как предупреждение. Помните, что случилось с Тамарой после поцелуя Демона?..
Сатана как нечто страшное, непостижимое и безмерное здесь не притягивал, не
завораживал. Такое впечатление, что культура старательно отгораживалась от
него. Ни в классической, ни в фольклорной литературе его особенно не
привечали. Даже черт Карамазова - это порожденное лихорадкой alter ego
героя, а вовсе не "объективная реальность". Титаны же западной литературы
(Данте, Гете, Милтон, Гофман и множество других) с гениальной мощью рисовали
образ Князя Тьмы. Это традиционное различие имеет очень глубинную
религиозную подоплеку, то есть лежит в основе онтологической картины мира.
Зло в русской культуре не онтологично.
Работая с психически хрупкими детьми, мы сделали одно интересное
наблюдение, касающееся темы данного разговора. Маленькие дети многого
боятся. Дети нервные - тем более. Но фобические сюжеты с чертями мы
встречали крайне редко и лишь у детей с тяжелой психической патологией.
Значит ли это, что нашим детям сам черт не страшен? Нет, мы думаем, дело в
другом. Образ дьявола настолько вытеснен в сферу коллективного
бессознательного, что всплывает на поверхность лишь при очень расторможенном
состоянии психики. Это хорошо известно также тем, кто пережил или видел