"Анатолий Михайлович Медников. Берлинская тетрадь " - читать интересную книгу автора

торжественной церемонией похорон в братской могиле советских танкистов и
польских патриотов.
Но прежде я увидел Познаньскую каменную крепость, старинный крепостной
вал и мощную стену, возвышающуюся над городом.
Мы въехали через полуразвалившиеся ворота во двор Познаньской цитадели,
напоминавшей обширную, мощенную камнем площадь. Здесь всюду виднелись
воронки от снарядов и рваные дыры на серых стенах, словно бы тронутых
плесенью старости.
Все древние городские крепости чем-то похожи. Они всюду являются
крепостями лишь символически, а главным образом представляют собой
архитектурные памятники старины. Но Познаньскую цитадель немцы укрепили для
обороны. Они засели за ее валом и стенами, ожесточенно сражаясь уже и после
того, как сам город был освобожден мощным ударом наших войск.
В этой цитадели оставалось почти десятитысячное войско - остатки
разбитой познаньской группировки. Подземными ходами, ведущими из крепости,
гитлеровские солдаты проникали на центральные улицы города, убивали наших
солдат и польских патриотов, а затем, переодевшись в штатское платье,
пытались скрыться.
Вначале наше командование не предпринимало решительных штурмов
цитадели, ибо войска, овладев городом, стремительно выходили к рубежам -
самой Германии. Но затем пришел черед расправиться и с гарнизоном крепости,
который хоть и находился в полном окружении, но все-таки мешал налаживанию
нормальной жизни в городе.
После ряда атак Познаньская цитадель капитулировала, а командующий этой
группировкой генерал-лейтенант Тоннель, подписав приказ о сдаче,
застрелился. И вот потянулись из крепости к центру города унылые колонны
измученных, голодных солдат и офицеров.
Однако многие бесславные защитники этой крепости остались лежать в
ней - трупы в подвалах, раненые на полу, в больших комнатах со сводчатыми
потолками. Потом сюда свезли раненых гитлеровцев со всего города, и
"несокрушимая" крепость быстро превратилась в лазарет, что само по себе
выглядело символически.
В те дни, когда мы приехали в крепость, здесь все еще временно
размещался лазарет, в котором многие двери были выбиты артиллерийскими
снарядами, а стены, даже внутри комнат, носили следы автоматных очередей.
В необычного вида "палатах" вдоль узких щелей бойниц, как вдоль окон,
выстроились ряды железных кроватей. Раненые, умытые, перевязанные, лежали на
этих койках, укрытые серыми одеялами. Правда, кое-где кроватей не хватало и
их заменяли наскоро сколоченные нары.
Но всюду около раненых суетились наши санитарки, сестры. В
операционной, под которую оборудовали одну из комнат крепости, врачи
медсанбата работали буквально и днем и ночью. Гитлеровские солдаты и офицеры
в равной мере получали медицинскую помощь, и наши врачи оказывали им такое
же внимание, какое оказывали бы своим, если бы они, а не немцы лежали бы
сейчас в Познаньской цитадели.
Но я погрешил бы против правды, если бы утверждал, что раненые
гитлеровцы выглядели так же, как и наши солдаты. Нет, это были в большинстве
своем обросшие, исхудавшие люди, с глазами, полными страха даже и теперь,
когда они убедились, что врачи лечат их, а не убивают, не мучают, как мучили
и убивали они наших раненых и пленных.