"Анатолий Михайлович Медников. Берлинская тетрадь " - читать интересную книгу автора

Мы ничего не успели узнать о нем, кроме того, что увидели своими
глазами за те десять минут, пока летчик находился на земле. Его товарищи, в
полной боевой форме, в кожаных, подбитых мехом костюмах и с парашютами за
плечами, лежали на траве, жевали сочные с кислинкой стебли полевых цветов и
ждали сигнала к вылету.
Его самолет появился в небе неожиданно. Он резко снижался к земле,
целясь в нее левым, скошенным крылом, чтобы срезать угол, необходимый для
разворота против ветра. Скоро истребитель скользнул по аэродрому, приминая
траву, и пробежал вприпрыжку метров сто на своих коротких и кривых, как у
мопса, лапах.
Это был "Лавочкин-5", маленький, тупоносый, с короткими, словно
обрубленными, крыльями, стремительный и юркий.
Когда смолк на последних оборотах мотор и все окружили кольцом машину,
из кабины вылез летчик. Он спрыгнул на землю и, сорвав с головы шлем,
обнажил мокрые волосы, лоб и шею, залитые потом. Тут же он сорвал с себя
кожаную куртку и бросился на траву, широко распластав руки.
Летчик несколько минут катался по земле, разминая грудь и спину, терся
лицом о траву и, глубоко дыша, тянул в себя воздух, полный густых, как мед,
запахов мокрой земли и травы. А его товарищи молча стояли вокруг него и
ждали, пока он разомнет спину и сможет начать говорить.
Летчику принесли литровую банку воды, и он выпил половину, а другую
выплеснул в сторону. Отдышавшись, он встал спиной к зеленому фюзеляжу
самолета и только мизинцем касался голубой струи бензина, что лилась в баки
машины.
- Двадцать минут в берлинском небе, - сказал кто-то в группе
летчиков, - пять минут туда, пять обратно, десять на аэродроме и снова в
атаку.
- Ну как там, под Берлином? - словно по сигналу спросили у летчика
сразу несколько человек.
- А! Под Берлином, - вдруг закричал летчик, в ушах его еще не растаял
оглушающий рев мотора, - идут по всем дорогам, катятся, текут! - выкрикивал
он. - Танковые бои на восточных окраинах!
- Ну, а в воздухе?
- Воздух наш, - все так же громко ответил летчик. - Земля и воздух
наши. Я над танковой колонной барражировал. Мосты медленно танки пропускают,
так они сквозь дома и вплавь, но главное, чтобы вперед. Да что танкисты, а
артиллерия, пехота! Дух захватывает, сколько наших... Лавина!
Он облизнул пересохшие губы, вытер ладонью пот со лба и неожиданно
широко улыбнулся.
Двое лейтенантов, сняв кожаные тужурки, начали размахивать ими перед
лицом летчика, нагоняя ветер. А он стоял и улыбался, все еще красный от
напряжения, похожий на рабочего, только что отпрянувшего от раскаленного
горна, и чувствовалось: ему сейчас несказанно сладки эти минуты отдыха, и
вкус холодной воды на опаленных жаром губах, и слабый ветер от тужурок, и
запах земли, смешанный с бензиновым острым холодком.
Тут к нему подошел подполковник.
- Я тебя ждал, Сухин, - негромко сказал он, - я знал, что ты работаешь
над Берлином, вот, получи.
Подполковник втиснул в ладонь летчика небольшую книжку:
- Вручаю тебе кандидатскую книжку и поздравляю с высоким званием