"Иэн Макьюэн. Stop-кадр!" - читать интересную книгу автора

одного великого художника, явно придававшего законченный вид полотну
ученика. Вот это, мол, - Роберт взял в руки маленькую серую копию известного
собора - изготовлено из свинца, добытого в Швейцарии на уникальном руднике.
Колину пришлось подержать вещицу двумя руками. Дед Роберта, как узнал Колин,
приобрел несколько акций рудника, который был вскоре отработан, но нигде в
мире больше не добывали подобного свинца. Фигурка, отлитая из одного из
последних кусков, найденных на руднике, была сделана по заказу отца. Они шли
дальше, и Роберт по-прежнему слегка поддерживал Колина под локоть, но руку
не сжимал. Вот дедовская печать, вот его театральный бинокль - отец им тоже
пользовался, - при помощи которого оба становились очевидцами премьер и
незабываемых выступлений неких исполнителей, и тут Роберт перечислил
несколько опер, сопрано и теноров. Колин кивал и по крайней мере поначалу -
подзадоривал его пытливыми вопросами. Но в этом не было необходимости.
Роберт вел его к небольшому, украшенному резьбой книжному шкафу красного
дерева. В нем хранились любимые романы отца и деда. Все это были первые
издания, и на каждой книге стоял экслибрис одного известного букиниста.
Знает ли Колин этот магазин? Колин сказал, что слышал о нем. Роберт подвел
его к комоду у стены, между двумя окнами. Поставив свой бокал, Роберт
подбоченился. Он стоял молча, наклонив голову, как во время молитвы. Колин
почтительно остановился в нескольких шагах от него и принялся разглядывать
предметы, наводившие на мысль об игре в фанты на детских утренниках.
Роберт откашлялся и сказал:
- Это вещи, которыми ежедневно пользовался мой отец. - Он замялся:
Колин с волнением наблюдал за ним. - Мелкие вещи.
И вновь молчание: Колин причесался пятерней, а Роберт пристально
смотрел на щетки, трубки и бритвы.
Когда они наконец пошли дальше, Колин, не задумываясь, сказал:
- Отец для вас очень много значит.
Они снова подошли к обеденному столу, к бутылке шампанского, остатки
которого Роберт разлил по бокалам. Потом он подвел Колина к одному из
кожаных кресел, но сам остался стоять, причем так, что видеть его Колин мог,
лишь неловко повернувшись лицом к свету люстры.
Роберт заговорил тоном человека, объясняющего заведомо очевидные вещи
ребенку:
- Мой отец и его отец ясно понимали, кто они такие. Они были мужчинами
и гордились этим. И женщины их тоже понимали. - Роберт осушил свой бокал и
добавил: - Недоразумений не возникало.
- Женщины поступали так, как им велели, - сказал Колин, щурясь от
яркого света.
Роберт сделал едва заметное движение рукой в сторону Колина:
- Нынче мужчины не уверены в себе, они ненавидят себя даже сильнее, чем
друг друга. Женщины обращаются с мужчинами, как с детьми, потому что не
могут относиться к ним серьезно. - Роберт сел на подлокотник кресла и
положил руку Колину на плечо. Голос его зазвучал тише: - Но женщины любят в
мужчинах агрессивность, силу и властность. Такой уж у них склад ума.
Посмотрите, скольких женщин пленяет обычно преуспевающий мужчина. Не будь
мои слова чистой правдой, женщины протестовали бы против каждой войны. Но
вместо этого они с удовольствием отправляют своих мужчин воевать. Пацифисты,
противники воинской повинности, - все это главным образом мужчины. А
женщины, хоть они и ненавидят себя за это, страстно желают, чтобы мужчины