"Д.Мак-Уильямс. Больше, чем страсть " - читать интересную книгу автора

Ладонь его казалась жаркой и шероховатой по сравнению с ее мягкой кожей.
Ощущение было почти невыносимым.
- Я чувствую, что сердце у вас трепещет как пойманная' птичка. - Он
опустил руку и с недоумением посмотрел на нее. - Вы не хотите не самого
акта. Так в чем же дело? Или я забыл упомянуть, что охотно заплачу за
возможность насладиться вашим телом? Презрение, исказившее его черты,
уязвило ее. Он повернулся и направился к двери, ведущей в коридор.
- Будьте внизу через пятнадцать минут.
Маргарет увидела, как за ним захлопнулась дверь, и рухнула на кровать.
Она задыхалась, голова у нее кружилась, словно она долго бежала под жгучим
летним солнцем. Она заглатывала воздух в тщетной попытке прийти в себя. Но
ничто не помогало. "Почему? - стучало у нее в голове. Вопрос этот причинял
ей почти физическую боль, разбивая ее чувство собственного достоинства. -
Почему я реагирую на него таким образом? Что такое есть в Филиппе Морсби,
что ее тело вдруг стад чужим для нее, чужим, обладающим своей собственной
линией поведения, отрицающим здравый смысл и даже самосохранение? Может
быть, Филипп наделен каким-то странным свойством, которое она никогда еще не
встречала в мужчинах? Или это она обладает каким-то дотоле неведомым а
качеством, которое делает ее такой податливой?
"Неужели в моем нравственном воспитании что-то упущено?" - подумала
она, холодея. И не важно, что она столько времени пытается разумно объяснить
свою податливость: поведение ее просто неприлично. Маргарет приходилось
признать этот отвратительный факт. Ни одна женщина, достойная уважения, не
должна вести себя так ни с каким мужчиной, не говоря уже о мужчине, которого
она совершенно не знает. "Bee это слишком глубоко, слишком бесконтрольно,
слишком... эмоционально, - думала она, переживая происшедшее, - а ведь я
никогда не была эмоциональной". Всю свою взрослую жизнь она гордилась своими
логичными поступками и вот вдруг оказалась вовлеченной в ситуацию, в которой
логика совершен" беспомощна.
Единственное, что она могла констатировать хоть сколько-то
определенно, - это то, что, как бы ни были ей приятны поцелуи Филиппа, само
по себе это очень плохо. Это усложняет и без того запутанную ситуацию, в
которой она оказалась и по сравнению с которой гордиев узел выглядит чем-то
вроде детской головоломки.
Она должна найти какой-то способ не реагировать на Филиппа. Но как? Она
нервно закусила губу. Как можно контролировать то, чему даже не находишь
объяснения? Не понятно. Ясно только, что сделать это необходимо. Потому что
в противном случае... Дрожь охватила ее при мысли, что может случиться, если
она позволит ему и дальше ласкать себя всякий раз, как его охватит желание.
Ее размышления прервали каминные часы, пробившие четверть. Маргарет
вскочила, внезапно вспомнив, что Филипп велел ей поторопиться, бросилась к
гардеробу, вытащила оттуда наугад одно из своих новых платьев и натянула
его, застегнув ПУГОВИЦЫ непослушными пальцами. Ни за что не хотела бы она
чтобы Филипп снова появился в ее комнате - узнать, почему она опаздывает.
Схватив расческу, она с трудом расчесала спутанные локоны и вдруг
остановилась, вспомнив, что Филипп вышел от нее через дверь, ведущую в
коридор. А ведь вошел он иначе...
Нетерпеливо откинув раздражающие ее завитки, на которых настоял
парижский парикмахер, она тихонько подошла к двери в которую вошел Филипп.
Прижав к ней ухо, Маргарет прислушалась, но ничего не услышала. Она