"Гейвин Максвелл. Кольцо светлой воды" - читать интересную книгу автора

объятиях огромного свирепого дикого кота. Затем он с нетерпением ожидал
рождения котят. Когда подошло время, она устроила себе гнёздышко в хлеву,
а он весь день прождал, когда она окотится. Но до наступления ночи так
ничего и не случилось. Рано поутру ему послышалось жалобное мяуканье у
дверей. Он открыл и обнаружил кошку с одним раненым и умирающим котёнком в
зубах. В темноте он услышал жуткое рычанье и хрип, и, подняв факел в
сторону хлева, он увидел, как дикий кот убивает котёнка. В глазах у кота
было зеленовато-янтарное свечение, его огромный хвост стоял трубой, и в
свете факела можно было разглядеть лишь жалкие останки новорождённых
котят. Единственный из уцелевших, которого мать попыталась принести в
укрытие домой, помер несколько минут спустя.
Дикие кошки бывают невероятных размеров, они по крайней мере вдвое
больше самых больших домашних кошек. В этом году тут водится один такой
неподалёку от дома, оставляющий такой геркулесовский помёт, в сравнении с
которым помёт эльзасской овчарки выглядит почти игрушечным. Самих животных
днём можно видеть относительно редко, ибо эти существа созданы для темноты
и звездного света. Однажды я случайно поймал одного из них в заячий силок,
это был огромный кот с десятью кольцами на хвосте, и в тот же первый год в
Камусфеарне я дважды видел котят, игравших на заре и резвившихся среди
первоцвета и распускающихся берёз на берегу за забором усадьбы. Они были
хорошенькие, очень мягкие и пушистые, почти что нежные. В них не было и
намёка на ту свирепость, от которой ежегодно страдает так много ягнят и
оленят. До того, как люди истребили зайцев, они были желанной добычей
больших горных лисиц и этих равнинных диких кошек, и каждое утро я замечал
их глубокие следы на песке у входа в норы. Но теперь зайцев нет, а ягнята
всё ещё бывают по сезону, и там, где в сумерках был хороший ягнёнок,
поутру остаются лишь обглоданные кости и кусок шкурки, похожий на
окровавленный тампон в хирургической палате. Затем с морских скал
появляются вороны, хохлатые вороны и вездесущие гиены в серых мантиях, и к
вечеру не остаётся ничего из того, что долгие месяцы покоилось в чреве
самки, кроме белого скелета и обрывков мягкой замызганной шкурки по
размеру не больше носового платка.
Среди млекопитающих, после диких кошек, наибольшее удивление у моих
гостей с юга вызывают тюлени. Все летние месяцы они почти всё время на
виду, и, так как их не пугают в Камусфеарне, они становятся почти ручными.
По вечерам они нередко следуют за лодкой в тихой, окрашенной солнцем воде,
их головы появляются из воды всё ближе и ближе, и вот они уж на расстоянии
длины лодки. Их пугает только смена ритма, надо равномерно грести вперёд,
как будто бы ты очень занят своим делом и ими не интересуешься. Коричневые
тюлени с большими круглыми головами и короткими носами как у собак
встречаются повсюду, и я однажды насчитал их больше сотни примерно за час
ходу в лодке вдоль побережья. Кроме тех, что рождаются в этих местах, с
мая до ранней осени вокруг островов водятся атлантические тюлени.
Затем они возвращаются на свои там и сям разбросанные лежбища, которых
относительно немного. Атлантические тюлени, коротающие лето у Камусфеарны,
вероятно размножаются на скалах к западу от Канны, это, пожалуй, ближайшее
ко мне лежбище. Вдали от своих лежбищ они никогда не появляются большими
группами, в течение долгих погожих летних дней, когда море гладкое как
шёлк, а солнце хорошо припекает на покрытых лишайником скалах над полосой
залива, они прогуливаются у островов Камусфеарны по двое и по трое, как