"Энн Максвелл. Алмазный тигр " - читать интересную книгу автора

костяшки пальцев побелели. Но он тотчас же осадил себя, вспомнив, что
сейчас далеко не лучшее время для выяснения отношений. Хотя не было никакой
его вины в том, что тайна местонахождения рудника "Спящая собака" никак не
давалась в руки, слова просачивались сквозь пальцы как вода. Так что если
Стриту в наказание за тупость придется еще раз перечитать "Заморочку", это
еще не самое страшное наказание.

Дырка в камне, ты всели надежду
Секреты разгадать, что люди знали прежде,
Кто правду знает и проговорится,
Умрет иль что другое
С ним случится.

Стрит подождал, не скажет ли чего ван Луйк. Однако голландец молчал.
- "Дырка в камне" - это скорее всего шахта, ведь так? Лет шесть-семь
назад, разбирая эти вирши, мы с тобой решили, что, когда Эйб пишет
"вульва", "женщина" и "шахта", - это одно и то же. Расскажи Эйб при жизни,
где находятся его копи, это значило бы подписать себе смертный приговор.
Сумасшедший Эйб так прямо и пишет.
- "Но расскажу я все тебе, дитя обмана, //Ты - только слушай".
Стрит не сразу нашелся, что ответить, когда ван Луйк с выражением
прочитал отрывок из "Заморочки", опостылевшей им за эти годы:

Пусть спит секрет мой мирным сном,
Настанет час - раскроется обман.
Во множестве коробочек конфетных
Раздастся перелив камней заветных.

Телефонная трубка молчала, а на душе у Стрита стало совсем невесело.
- Он говорит о наследниках, я почти уверен. Именно о наследниках, а не
о случайном проходимце, сумевшем прочитать его "Заморочку". Значит, когда
он писал эти строки, то имел в виду настоящего наследника, его, что
называется, родную плоть и кровь.
- Думаю, что в данном случае ты совершенно прав. Он пишет "дитя
обмана".
- О проклятие... - прорычал Стрит. - Ума не приложу, что уж этот его
наследничек сможет почерпнуть из виршей такого, чего не в силах постичь мы
с тобой?!
Ван Луйк представил себе девственный австралийский ландшафт. Его
интересовало, успел или не успел перед смертью Сумасшедший Эйб шепнуть
ближайшему спинифексу свой секрет? Впрочем, какое это может иметь значение!
У спинифекса нет ушей, чтобы слышать, и рта, чтобы поведать кому-нибудь эту
тайну. О Джейсоне Стрите ван Луйк мог сказать пока лишь то, что австралиец
знает о существовании топографического завещания и что он досконально
изучил поэтическую стряпню Эйба. А кроме того, от пьяного Эйба Стрит не
единожды слышал разглагольствования об алмазах, зеленых, как вода в речной
заводи, затененной камедными деревьями; об алмазах розовых, как соски белой
девушки, а также о камешках прозрачных, как родниковая вода.
Страстно и тщетно желал сейчас ван Луйк повернуть время вспять: нужно
было много лет назад позволить Стриту применить к Абеляру Уиндзору крутые