"Антон Семенович Макаренко. Письма (Восьмитомник, т.8)" - читать интересную книгу автора

воспитанников воспитываться. В Ахтырке#1 завели даже для этого
какую-то марочную систему. Соколянский#2 по этому случаю в
восторге.
Я, впрочем, сдаваться не думаю. К сожалению, совершенно не в
состоянии бороться за свою работу в литературе: во-первых, не
умею писать так, чтобы меня согласились напечатать, во-вторых,
просто некогда. У меня две колонии ведь. Кроме горьковской я еще
заведую колонией им. Дзержинского#3. Эту коммуну ГПУ поместило в
специально построенном доме,


устроило очень богато. В особенности интересны и ценны
мастерские. Туда переведены 64 горьковца и 30 человек из
коллектора#4. В коммуне большое благополучие, но чересчур много
опеки. Из горьковских воспитателей в коммуне работают
Татариновы, Ляля Говорецкая, Рива Коган. Был Крикун, но 26 марта
повесился. Между прочим, на место этого Крикуна никак не могу
найти клубника#5. Пригласил бы Вас, но это во многих отношениях
осложнит мою жизнь, а я этого сейчас не хочу. Кроме того, Вам
нужно бросить педагогическую деятельность и серьезно заняться
литературой - у Вас положительный талант.
Страшно хочу видеть Вас и поговорить. Когда Вы будете
проезжать через Харьков? Я бы мог на несколько часов вырваться
из колонии и встретиться с Вами в городе. У меня есть "знакомая"
гостиница, в которой всегда можно оставить для Вас номер. Если
Вы скоро из Москвы не уедете, я уверен, что увижу Вас в Москве,
где обязательно буду в мае.
Спасибо, что послали Горькому книгу. Интересно, какое она
произведет на него впечатление.
Желаю Вам всего хорошего. Я очень рад, что мы возобновили
переписку, а то я уже считал, что вы меня просто возненавидели.
Серьезно, не за что: я просто угорелая кошка и часто делаю не
то, что мне самому нужно.
Ваш А. Макаренко

ИЗ ПИСЬМА Г. С. Салько (Макаренко)
22 апреля 1928
...Ни один человек не знает, какой это исключительный трюк -
один день "позаведовать" колонией им. Горького. А тут трюк
продолжается 8 лет. Я так привык к тяжелым характерам и случаям,
что, вероятно, без них мне уже будет трудно жить, и как раз
потому, что я привык, я переживал весь этот трюк даже с каким-то
удовольствием... Я отдал 8 лет жизни... гимнастике воли и мозга
вообще...

ИЗ ПИСЬМА Г. С. Салько (Макаренко)
27 мая 1928
...Когда в какую-нибудь тяжелую минуту я обращаюсь к акеану
нашего чувства, для меня не существует уже ничего тяжелого,
ничего страшного, ничего горестного. Так прекрасно высоко тогда