"Антон Семенович Макаренко. Письма (Восьмитомник, т.8)" - читать интересную книгу автора

Что касается метода, то убейте меня, а я уже не могу
заниматься задаванием и спрашиванием урока, зачетами и клубными
занятиями, не могу хладнокровно видеть задачника и вообще
ученика. Это меня больше всего смущает: в колонии я что хочу, то
и делаю. Моим воспитанникам не нужно держать никаких дурацких
экзаменов ни в техникум, ни на какие курсы; там еще до сих пор
ведь спрашивают, а школы по ним равняются. Извольте
приспособиться к этому направляющему институту. Ваш ученик может
быть и образован, и развит, и воспитан, но какой-нибудь
человечек в футляре настойчиво пристанет к нему с вопросом:
почему сие важно в-третьих? Значит, беря на себя школу, нужно
брать и борьбу с человечками футлярными.
Все-таки я продолжаю мечтать: самое трудное, что меня
смущает, - это как уехать из колонии. Когда я уезжал в Москву,
была сплошная истерика, несмотря на то что все были уверены, что
я еду на самое короткое время. А в Москве меня бомбардировали
письмами с требованием немедленного возвращения и посылали ко
мне жалобы на разных провинившихся. А теперь для всех это будет
такое кровное оскорбление, что меня побьют камнями и будут
провожать кирпичами. Ехать в Крюков служить - значит сознательно
разрушить колонию и разогнать всех воспитанников в разные
строны, в прежнюю пустыню бродяжничества, воровства и грабежа.
Ну как, помогите, Антонина Павловна, решить этот вопрос, у Вас
ведь дамское любвеобильное сердце. Уже сейчас колонисты со
страхом смотрят на каждое письмо, получаемое мною с почты,
потому что прекрасно поняли все коварство миссии Кононенко,
которого они доверчиво приняли как гостя.
Все-таки, хотя я и уверен, что и местком, и учкультран, или
кам там его, только выругаются в ответ на мои условия, Вы
напишите мне об их настроениях - интересно.
С мамой вопрос гораздо хуже. Как ей не нравится колония,
все-таки, вероятно, придется ей переехать ко мне. Я, конечно,
постараюсь устроить


ее жизнь гораздо уютнее, чем в Крюкове, но, разумеется, не могу
создать для нее крюковского общества.
Не кивайте так презрительно на посевную кампанию. Это
настоящая поэзия, которой Вы в Вашем Крюкове и не нюхаете. Какой
воздух, какая работа, какие работники, песни, лошади! У нас есть
сейчас агроном, свои семена, свои машины, свой план, и нас все
слушаются в Полтаве. Мы до того рассобачились, что завели суд, с
кем бы Вы думали? С самим Госконтролем! И думаем выиграть. Все
это так весело, что Вы и представить не можете.
Нажимайте на Ваш местком, и в Крюкове через год будете ходить
за плугом и за собственными школьными лошадьми. Только мы там
заведем не поле, а огород и хорошее животноводство. Мастерские
же откроем прямо в классах, раз лучшего места нет. Нажимайте,
Антона Павловна, но приготовьтесь к тому, что у Вас будут новые
коллеги и Вам самой придется очень многому поучиться, и очень